— Недоедает. Трудное время, — соглашается Ленин. — Люди порой лишены самого необходимого. Лишены, но держатся. И не только держатся, но и творят чудеса. Чудеса! — повторил Владимир Ильич. — Вот о чём, батенька мой, стоило бы говорить в первую очередь.
— Так-то оно так, Владимир Ильич, — произнёс Демидов, — а всё же…
Прошло какое-то время. Встретился Демидов снова с Владимиром Ильичём.
— Транспорт бездействует, Владимир Ильич. Заводы стоят! Шахты затоплены. Разруха кругом. Хаос!
— Да, наследие горькое, — соглашается Ленин. — И транспорт разрушен, и шахты затоплены, и заводы во многих местах стоят. — И тут же: — А вы знаете, что шахтёры Донбасса в этом месяце удвоили добычу угля. Удвоили! А вы читали, что нефтяники Баку по сравнению с прошлым годом утроили добычу нефти? Утроили! А вы что-нибудь слышали о субботниках?! Люди работают во внеслужебное время, без всякого вознаграждения. Не замечать этого, не видеть энтузиазма масс, их стремления быстрее покончить с разрухой значит страдать слепотой. Да, да, слепотой, к тому же ещё куриной!
Вновь прошло какое-то время. Встретил Демидов Ленина в третий раз и опять об одном и том же:
— Плохо, Владимир Ильич, не ладится всё у нас. Нет инженеров, нет докторов. Отсталость, серость кругом дремучая.
— Мало инженеров, мало других специалистов, — соглашается Ленин. — Но подождите, имейте терпение. Дайте срок — победим разруху, победим голод. Будут свои инженеры, будут свои врачи. Профессора! Академики! Всё будет. Потому что рабочие и крестьяне — это классовые бойцы. Потому что в новый мир они вступили твёрдой ногой хозяина.
— Так-то оно так, — соглашается Демидов. — Да нет, я не спорю. Конечно, вы правы, Владимир Ильич. А всё-таки знаете, так сказать, теневые стороны бросаются в глаза прежде всего.
Посмотрел Владимир Ильич на Демидова.
— Теневые? А вы ходите по солнечной стороне!
Глава третья
ЛЕНИНСКАЯ ДЕСЯТИНА
ПОНИМАЮЩИЙ ЧЕЛОВЕК
Ерёмка Быков ворочался с боку на бок. Тесно, душно на печке.
Вот и отцу не спится. Да разве уснёшь! Утром, чуть свет, предстоит раздел господской земли. Не каждый день такое случается.
— Да спите вы! — ругнулась снизу с лежанки мать.
Притихли отец и Ерёмка. Не приходит, не балует сон.
Подтянулся отец к печному обрезу:
— Пойду-ка пройдусь по воле.
— И я с тобой, — напросился Ерёмка.
— Хорошо, собирайся.
— У, неспокойные ваши души… — опять проворчала мать.
Ругается, а ведь сама тоже что-то не спит. Тоже небось про землю-землицу думает.
Вышли отец и Ерёмка на улицу. Прошлись вдоль села, миновали околицу, мостком перешли через речку, поднялись на бугор — вот оно, барское поле.