– Ты еще не жалеешь, что мы с тобой повстречались?
– Что вы, – замотала головой жена. – Я знаю, что другие живут проще, но я не встречала женщин счастливее себя.
Отец Василий крепко прижал ее к себе и подумал, что все дело в том, что она его просто любит, в том, что они… Зазвонил телефон, он неохотно приподнялся и взял трубку – в такой день, как сегодня, хороших новостей быть не могло.
– Здорово, поп! – раздался в трубке знакомый голос.
– Лось?! – Самые худшие предчувствия начали сбываться.
– Слушай меня, поп, – спокойно, немного развязно сказал бандит. – Дома лучше не ночуй.
– Это я уже понял, – усмехнулся священник, пытаясь понять, что это – угроза или… А что это может быть еще?
– И вообще, сваливать тебе надо, поп, и подальше.
– С чего бы это?
– Заказали тебя.
– Кто?! – Священник почувствовал моментально застывший в горле ком.
– Не знаю, – хмыкнул бандит. – Заказчики не представляются.
– А кому заказали? Тебе? – холодея, спросил священник.
– Если бы мне, тебя бы уже в живых не было. Это я так просто звоню – должок отдаю.
– Ну что ж, спасибо и на этом.
Похоже, Лось всерьез воспринял угрозу тогда, в коттедже, и оценил, что отец Василий не дал Коробейнику его придушить. А Санька хотел… ох как хотел!
– И это… поп, я точно не знаю, но братва говорит, ваш ментяра главный – Коваль – зуб на тебя имеет. Ты поосторожнее с этой сукой.
– Я постараюсь, – сглотнул ком священник.
– Ну, бывай.
– Бывай.
Отец Василий опустил трубку и застыл в неподвижности.
– Что случилось?! – затормошила жена. – Что произошло?!
– Ты родителей своих навестить не хочешь?
– Да что произошло, в конце концов?! – заплакала Ольга. – Вы мне объясните или нет?!
* * *
Отец Василий ничего объяснять не стал. Но наученная опытом последних месяцев Ольга и так видела, что дела плохи. Отплакавшись, она легла, и муж бережно укрыл ее отдающим то ли пропаном, то ли бутаном одеялом и, не раздеваясь, прилег рядом. Он обнял ее и вдруг подумал, что эта женщина – единственное, что по-настоящему крепко связывает его с жизнью, что он был бы готов предстать перед господом в любую секунду, если бы не тепло Олюшкиной души и если бы не новая жизнь, которую она вынашивает под своим любящим сердцем.
«Завтра же начну поститься, – решил он. – И завтра же отправлю ее к родителям». Отец Василий понимал, что отослать Ольгу к маме и папе в Зеленоград – задача не из легких, если только она сама этого не захочет, но он не мог рисковать ею. «Конечно, Лось прав. Мне и самому надо бы укрыться. Заказ – дело нешуточное, киллеры у нас условия контрактов, как правило, исполняют», – думал он и тут же себя одергивал – оставить прихожан священник уже не мог. Разумеется, подай он прошение о переводе, в патриархии пошли бы ему навстречу, особенно если рассказать о причинах этого внезапного и чрезвычайного решения, но разве он смог бы потом оправдаться перед собой? «Нет, никуда я отсюда не уеду, – с глухой тоской осознал он. – Никогда…»