– Не торопитесь, Николай Ефимович, – улыбнулся священник. – Сначала давайте поговорим.
– Не о чем нам с вами говорить! – прошел к шкафу Ершов и, отворив створку, достал теплую камуфлированную куртку.
– Я вас отсюда не выпущу, – покачал головой священник.
– Не понял?
– А чего тут понимать? Пока вы все не расскажете, я вас не выпущу, – повторил отец Василий.
– Попробуйте, – с вызовом кивнул Ершов и двинулся к двери.
Священник мягко поймал его за рукав, привстал, перехватил за локоть и, упреждая удар, переместился за спину Ершова и завел руку противника за спину.
– Вам лучше сесть, Николай Ефимович, – посоветовал он. – Тогда и неприятностей будет меньше.
– Что вы… себе позволяете?! – силясь вырваться, запыхтел Ершов. – Немедленно отпустите!
– Успокоетесь, выпущу, – пообещал священник.
Ершов еще несколько раз дернулся, но понял, что не на того напал, и расслабился.
– Ладно, хватит, – сказал он. – Задавайте свои вопросы.
– Вот это другой разговор, – улыбнулся отец Василий и повел Ершова к креслу. – Садитесь.
Но едва он выпустил Ершова, крепкий, тяжелый мужик развернулся и наотмашь ударил священника по лицу.
Если бы отец Василий не успел отклониться, Ершов сломал бы ему нос. Но удар прошел вскользь. В мгновение ока священник повалил Ершова на пол и, завернув ему руку за спину, уселся сверху.
– Зачем вы так, Николай Ефимович? – с укоризной спросил он. – Неужели мы не можем поговорить, как культурные люди?
Ершов молчал.
Отец Василий поискал глазами, но ничего, чем можно было бы зафиксировать буйного милицейского чина, не обнаружил. Оставалось только сидеть на его спине.
– Кто вам меня заказал, Николай Ефимович? – снова спросил он. – Вы лучше скажите. Сами знаете, как смягчает наказание добровольное признание вины.
– С-сука! – просипел придавленный к полу Ершов. – Тебе это даром не пройдет!
– А вы мне не угрожайте, Николай Ефимович, – засмеялся священник. – Знаете, сколько раз мне уже угрожали? О-о! Очень много. И ничего – живой и здоровый, как видите.
Он уговаривал Ершова расколоться долго – часа полтора. Сначала Николай Ефимович лишь гнусно матерился и угрожал. Но время шло, и Ершов начал понимать, что священник готов просидеть так на нем очень и очень долго.
– Отпусти меня, – стал просить он. – У меня радикулит, а здесь дует!
– Все в ваших руках, Николай Ефимович. Назовете имя, и я вас отпущу.
– Ладно, – наконец прохрипел Ершов. – Но только тебе это не поможет!
– Почему? – удивился отец Василий.
– Потому что тебя мне заказали из Москвы. Сам Петровский. Ты понял?
Отец Василий и понятия не имел, кто такой Петровский, но на всякий случай кивнул.