– Наш Марат Ибрагимович, – пояснил Костя отцу Василию, – начальник следственного изолятора.
– Я уже понял, – кивнул священник. Месяца три назад он был на одном заседании, где Марат Ибрагимович жаловался на бедственное положение подследственных и, апеллируя к общественности, прилюдно требовал у начальства денег. Общественность слушала вполуха, всем было на подследственных наплевать, и начальство, слегка пожурив не в меру требовательного майора за страсть к «служебному эксгибиционизму», денег не дало. «Вы, чем всю подноготную на людей вываливать, лучше бы за порядком во вверенном вам подразделении следили, – сказали Тохтарову. – А то у вас, говорят, некоторые бедствующие подследственные и водку жрут, и даже с женщинами балуются». Отец Василий и теперь помнил, как густо покраснел спешно покинувший трибуну майор.
– А что там за проблемы? – развернулся он к Тохтарову.
– Понимаете, батюшка, – поморщился странно выглядящий в больничном халате, без кителя и звезд, майор. – Он уже восемьдесят шесть человек задержал! А у меня весь изолятор на двадцать четыре места. Я ему говорил: не торопись, Павел Александрович, куда я их размещу? А он – мол, осваивай новое помещение! А какое оно новое? Там все еще тридцать лет назад сгнило!
Постепенно картина прояснилась. Речь шла о том самом заброшенном много лет назад здании, в которое старший лейтенант Пшенкин со товарищи притащил самого отца Василия! Священник вспомнил, с какой легкостью он оторвал батарею от труб, и покачал головой. Здание действительно никуда не годилось. Но хуже всего было не это. Как рассказал Тохтаров, проблема была и в том, что у начальника изолятора просто не было столько контролеров, чтобы обслуживать сразу оба изолятора – старый и этот, еще старее. Его люди и так-то работали почти без выходных, а про то, что такое отгулы, забыли еще в девяносто втором году. А теперь максимум, что майор мог себе позволить, это отправить на «новый» объект одного контролера и поставить наружную охрану. Поступить иначе значило оголить основной объект.
– Я так Медведеву и сказал, – горячась, объяснял уже изрядно захмелевший майор. – Я этой бумаги не подпишу, я не самоубийца! А он мне: что, на пенсию захотел?! Ты не подпишешь, зам твой подпишет!
Конечно же, Тохтаров был прав. Разместить восемьдесят шесть или сколько там человек в неприспособленном помещении было со стороны Ковалева просто неосторожно. Отец Василий прекрасно помнил, как им с ребятами восемь лет назад пришлось штурмовать захваченный арестантами СИЗО, чтобы спасти из персонала тех, кого еще можно было спасти. А началось-то все с безобидного на первый взгляд нарушения режима.