Вокруг крутились милиционеры в форме и штатском, всех посторонних старались удалить, лишь несколько изрядно подвыпивших и явно не удовлетворивших потребности посетителей околачивались в стороне, перебрасываясь словами со стайкой девушек, нелепо выглядевших на улице в своих суперсексуальных нарядах.
Близнецов никто остановить не пытался, и они беспрепятственно зашли внутрь заведения. Здесь стоял охранник, который заметно утратил уверенность, но продолжал выполнять свои обязанности.
— Вы к кому? — спросил он Близнецов, намётанным глазом определив, что их «пижонские» светлые костюмы стоят меньше, чем мятые маечки завсегдатаев «Ночного прыжка».
— Стой здесь и никуда не уходи, — не останавливаясь, бросил Влад Малков. — Ты ещё понадобишься.
В холле к ним сразу же подошёл один из наблюдателей, который и сообщил о происшествии. Невысокий, коренастый, с неприметным незапоминающимся лицом, он не должен был открыто контактировать с гласными сотрудниками, но сейчас чрезвычайность ситуации меняла дело.
— По времени всё шло нормально: объект вышел, Марина должна была выйти следом, мы стояли в пределах прямой видимости… И тут вдруг закрутилось: милиция, шум, гам, всех выгнали из бара…
— Зачем? — спросил Ломов. — Это же свидетели!
— Не знаю, — пожал плечами он. — Она в женском туалете на втором этаже. Там работает группа осмотра. Ну, я пошёл?
— Давай. Мы сами доложимся.
Осмотр был в разгаре. Малков предъявил старшему — пожилому следователю прокуратуры служебное удостоверение.
Если оно и произвело впечатление, то внешне это никак не проявилось.
— Ничего не трогайте и не мешайте, — сухо сказал следователь. — Тело было в кабинке, вещи из сумочки выброшены на пол. Все вопросы потом.
Девушка в чёрно-белой одежде лежала на чёрно-белом кафеле. У неё было меловое лицо и чёрный синяк поперёк горла. Как будто талантливый, но патологически жестокий режиссёр снимал сцену фильма, которым замахивался на приз Каннского кинофестиваля. И без того короткая юбка задралась кверху, обнажая узкие кружевные трусики, но на этот раз она не была виновата в таком бесстыдстве… Как и в неаккуратности — белые сетчатые чулки порвались в нескольких местах. Карие глаза широко распахнуты. Безжизненный взгляд устремлён в зеркальный потолок, в котором отражалась вся эта сюрреалистическая картина.
Судмедэксперт диктовал, криминалист фотографировал, следователь писал, положив бланк на твёрдую папку. Двое в штатском, очевидно, оперативники уголовного розыска, складывали в пакет вещи: ключи, пудреницу, презервативы.
— У неё был телефон, — сказал Ломов.