Веста довольно улыбнулась:
— Я ведь с тобой до конца, Иванушка.
— Спасибо, — еще раз сказал Ваня и погладил ее по голове, — ты замечательная.
Он растянулся на мягкой земле и прикрыл глаза. Хорошо было: жара больше не донимала, обдувал легкий ветерок, доносивший до Вани пленительные запахи каких‑то неведомых цветов. Одно беспокоило: безостановочно лаяла где‑то поблизости собака, судя по голосу — довольно внушительного размера. Веста пару раз хрипло рявкнула, собака расценила это как вызов и залилась еще более громким лаем.
— А ну ее, — пробурчал Иван сам себе и закрыл глаза.
Веста посмотрела на него, осторожно поправила носом густые Ванины волосы, спадавшие на лицо, и улеглась рядом. Спать не хотелось, было просто приятно лежать и ни о чем не думать. А ведь, судя по всему, мирному существованию Золотого царства скоро должен был наступить конец. Растоптанное могучим войском, должно было пасть к ногам Елисея и Рогнеды, коварной и таинственной царицы Медного царства.
— Кстати, кто такая Рогнеда? — спросил Ваня, не открывая глаз.
— Рогнеда? — казалось, волчица сильно смутилась. — Рогнеда — это северная княжна, холодная чародейка, которая по силе не уступает даже самому Елисею. Если верить слухам, а скорее всего так оно и есть, она околдовала царя, взяла бразды правления в свои руки и, сговорившись с Ерусланом, владыкой Сумеречного чертога, хочет завоевать Серебряное и Золотое царства, присоединить их к Медному и, погубив своего мужа, воцариться одной над самой большой державой.
— А зачем это царю Еруслану?
— Совершенно незачем, — вздохнула Веста. — Сумеречное царство и без того огромно, владения его простираются на сотни сотен верст к северу, югу и западу. Державы вроде Золотого и Серебряного царств крохотные по сравнению с ним, проку от них мало. Даже царство Медное, несмотря на всю свою мощь, тоже не в силах тягаться с Сумеречным чертогом. Царь Елисей во времена своих былых завоеваний прекрасно это понимал и никогда не подходил близко к границам царя Еруслана. Но вот Рогнеда. — Волчица ударила лапой по дереву. — Царица умна и не может не понимать того, что Сумеречный владыка что‑то задумал. Быть может, она раскрыла его замысел и решила как‑то перехитрить. Но я ничего не знаю. Мне только Елисея жаль.
— А его ты почему жалеешь? — удивился Ваня. — Ведь он, говорят, в свое время натворил много зла!
— Вот именно, что в свое время. В те далекие годы, в годы смуты, Медному царству нужна была крепкая рука. Елисей жертвовал сотнями, чтобы спасти тысячи, и тысячами, чтобы спасти десятки тысяч. Его ненавидят и боятся, но все знают, что только он поднял Медное царства из пепла.