— Где ты там? — позвала Веста, и Иван, бросив еще один взгляд на озеро, поспешил к ней.
Снова раздался крик, на этот раз более громкий. Ваня вздрогнул и спросил:
— Что это?
— Не знаю, — тревожно ответила волчица, — но сдается мне, что…
Через поле мчался человек верхом на взмыленном коне. Рваный плащ грязно‑серого цвета развевался за спиной, как крылья, из груди торчала стрела, рубаха была черной от крови. Судя по всему, кричал он, изо всех сил погоняя коня, а конь, уже весь в пене, готов был пасть в любой миг. Веста помчалась ему наперерез, Ваня постоял, подумал и кинулся следом.
— Бегите, бегите! — кричал всадник, бешено вращая глазами. — Прочь! Прочь отсюда!
Задыхаясь, он скорее сполз, чем слез с седла и, протяжно вздохнув, рухнул навзничь. Иван осторожно потряс его, открыл пальцами веки, но человек не двигался, и, казалось, не дышал. Веста ткнула его носом, зубами осторожно подняла одну, другую руку — все было бесполезно.
— Что с ним? Почему он велел нам бежать? — тревожно спросил Ваня. — Мы можем ему помочь?
— Это воин серебряной армии, — сказала волчица, — видимо, царству Далмата пришел конец. Быть может, это гонец, посланный к Кусману предупредить о нашествии. Помочь ему? — Она грустно посмотрела куда‑то в сторону. — Вряд ли получится. Он умирает.
— Я думал, что медное войско идет к Золотому царству в обход Серебряного, разве нет?
— Видимо, нет. Скорее всего Рогнеда разделила армию на две части, решив сразу захватить обе державы. А если так, у нас остается очень мало времени на то, чтобы исполнить волю царя Далмата.
— Но если Серебряное царство захвачено, — отчаянно заговорил Иван, — как же мы сможем пробраться к царю? Да и жив ли он?
— Жив, жив, — успокоила его Веста, — я хорошо знаю Рогнеду. Она жестока и властолюбива, но вместе с тем имеет честолюбивые замашки. Скорее всего сейчас царь Далмат заперт в собственном дворце, медные воины стерегут его день и ночь, а царица Рогнеда обещает оставить ему жизнь, если он отпишет ей Серебряное царство. Но стоит Далмату это сделать — царица Рогнеда убьет его.
— А зачем это ей? — не понял Ваня. — Зачем нужно его разрешение на царствование?
— Хочет оставить след в истории, — усмехнулась волчица, — хочет, чтобы о ней слагали песни, чтобы в летописях ее называли Рогнеда‑миротворица, владычица, которая брала города и державы не силой, но доброй волей.
— Но ведь это смешно! Все будут помнить, что она вела кровопролитные войны и только.
— Не будут. Людям свойственно не видеть очевидного и верить не собственным глазам, а тому, во что прикажут верить. Человек охотнее поверит байкам заезжего менестреля, нежели самому себе, — Веста рассмеялась, — на том и стоит история. Прошлое можно менять, настоящее пропускать мимо себя. Так заведено издревле.