— Ага, — раздался звонкий голосок, — так вот кто мои березы мучает!
Иван испугался, но, приглядевшись как следует, безмерно обрадовался. Из‑за кустов к ним навстречу вышла Настенька, необычайно серьезная, хотя глаза ее светились лукавством и озорством. Девчушка смотрела только на волчицу и, казалось, не видела Ваню. Выговаривала строго:
— Что тебе моя березка заветная сделала? Али мало деревьев в лесу, чтобы когти свои точить острые?
— Здравствуй, Настенька! — воскликнул Иван. — Как же давно мы не виделись!
— Ой! — взвизгнула девочка и повисла у него на шее. — Ванечка! Наконец‑то я тебя встретила!
— Здравствуй, милая, здравствуй, — улыбался Иван, опуская ее на землю и целуя, — я тебя тоже очень рад видеть!
— Ванечка! — восторженно пищала Настя, но, вспомнив вдруг о волчице, снова строго к ней обратилась: — Так зачем же ты мою березоньку обидела?
Веста смущенно отводила взор. За дело взялся Ваня. Он прижал руки к груди и быстро проговорил:
— Не сердись, Настенька! Не со зла мы твое деревце любимое обидели, это уже от безысходности да отчаяния!
Девчушка тут же погрустнела и схватила Ваню за руку. Пытливо заглянула в глаза:
— Отчего же ты, Ванечка, отчаялся? Али печаль какая на сердце?
— Как же мне не печалиться, Настенька, — грустно начал Иван, — коли задал мне царь Кусман задачу непосильную! Есть у него в заводе три кобылицы‑молодицы, белы, как снег, золотая грива до земли спускается. Всем хороши лошадки, да только ретивы больно, одного царя слушают. Вот этих‑то кобылиц и повелел мне владыка пасти с утра раннего и до темной ноченьки, да только где те кобылицы — искать их теперь, будто ветер в поле ловить! Оттого и печалюсь я, милая, оттого и грусть‑тоска меня снедает. Вот и порешили мы с Вестой, волчицей белой, тебя кликать, чай, ты поможешь!
— Помогу, как не помочь! — просияла Настя, довольная тем, что может выручить Ивана. — Я это мигом!
— Спасибо, — опомнилась Веста, — ты извини, что березку твою замучила, я как узнала, что ты знакома с Иванушкой, так едва себя помнила от радости. Спасибо тебе, Настенька!
— Пожалуйста! — хлопнула Настя в ладоши. — А теперь не поминайте лихом, авось до вечера как раз и обернусь. Лошадки, говорите, больно красивые?
И не успел Ваня ответить: мол, красивые, спасу нет, — как она уже с гиканьем исчезла где‑то за деревьями.
— Ну и ну, — только выдохнул Иван и тут же набросился на Весту: — Сказывай, как это ты ее выманила и что за березка такая необыкновенная?
— Березка как березка, — ответила волчица равнодушно, — только вот корень у нее гнилой. Такие деревья пуще себя лесовица любит и охраняет.