— Поняла, дедушка, — звонким голоском почти пропела Настя и, засмеявшись, схватила Ивана за руку. — Пойдем, что ли?
Ваня кивнул, попрощался со старичком, но вдруг вспомнил про всадников.
— А скажи, дедушка, что за люди меня обогнали, пока сюда шел? Красный на красном коне и белый на белом…
— Это не люди, — старик пожевал губами, — это Заря‑Зорюшка — Красно Солнышко да День Белый, оба слуги мои верные. Не обидели, чай?
— Нет. — Иван покачал головой.
— То‑то же, — согласно кивнул старик. — Да только бы тебе до ночи дойти и с Темной Ноченькой не встретиться… А то сгубит тебя или конь его черный копытами затопчет… Ну, прощай, не скоро свидимся.
Старик погрозил еще раз внучке пальцем и вернулся в будку.
Иван с Настей вместе зашагали по дороге. Ваня молчал, девочка поначалу тоже, но очень скоро не выдержала и первой начала беседу:
— Тебя Ваня зовут?
— Ваня…
— А правда, что у вас по небу, как по земле, ходят?
— Не ходят… летают. — Он уж и не знал, что отвечать.
Девчушка смотрела на Ивана широко раскрытыми глазенками и верила и не верила. Наконец расхохоталась, легонько шлепнула его по руке, отбежала на пару шагов и уже почти закричала, требовательно и с напускной грубостью:
— А правда, что у вас в море синем у самого дна плавают?
Ваня медлил с ответом, и Настя вся так и подобралась, задрожала от нетерпения.
— Так правда?
— Правда, — и даже не стал уточнять, как именно.
Девчонка засмеялась, да так весело, будто услышала что‑то необычайно забавное.
— А правда, что у вас могут жить брат с сестрой, как муж с женой?
Тут уж даже многоопытный Иван не нашелся, что сказать, и решил сам выступить в роли вопрошающего:
— А кто ж его знает… Ты мне лучше скажи, Настенька, куда мы идем?
Девочка была явно не удовлетворена таким ответом, но тут же хитро улыбнулась:
— Как куда? К бабушке моей.
— К бабушке? А кто она?
Настя подошла к Ване вплотную и пытливо заглянула в глаза:
— А то ты не знаешь…
— Не знаю.
— Она, — девочка откинула голову назад, — она такая… такая… Она может все!
Ничего путного от нее Ваня так и не добился, но зашагал почему‑то более уверенно. Настя и минуты не могла прошагать спокойно рядом, то убегала куда‑то в сторону, то возвращалась назад, собирала цветы и на ходу плела венок.
— Это тебе! — Она со счастливой улыбкой увенчала шею Ивана цветочной гирляндой.
Ваня на миг задохнулся от густого цветочного аромата, но тут вспомнилось что‑то далекое. Что‑то неведомое и в то же время до боли знакомое. Быть может, так цветы пахли в раннем детстве, когда ты еще не мог ни говорить, ни мыслить связно и лишь внимал красоте окружающего мира.