Из леса Ваня выбирался с опаской: вдруг птицы затаились где‑то рядом и только и ждут, как бы напасть? Но все обошлось, и Иван, поглядев на солнце, взял прежнее направление. Кобылицы немного успокоились и шли, во всем покорные Ивану. В скором времени он уже был недалеко от того места, где расстался с Вестой и Пересветом, но, когда оказался там, никого не нашел. Ваня вздохнул, недоуменно пожал плечами и, похлопав Хранимира по холке, погнал его в сторону Золотого царства. Далеко еще было до заката, но Ивану было все равно, он страшно устал и хотел отдохнуть. А если царь откажется принимать кобылиц в конюшни до самой ночи — значит, их можно будет просто оставить у коновязи.
Вошли в городские ворота. Лошадки, почуяв дом, обрадовались. Вчера они готовы были землю есть, лишь бы не возвращаться к царю Кусману, но сегодня, после пережитого страха, кобылицы были рады и темной конюшне.
— Иван, — раздался позади недоверчивый голос Пересвета, — неужто ты привел? Всех троих?!
— Всех, всех, — устало ответил Ваня.
Пересвет восхищенно покачал головой:
— Ну, силен!
— А вы где были?
— Тебя не дождались и решили в город вернуться, — ответила Веста, улыбаясь во всю пасть. — Здравствуй, Иванушка! Я уж себя ругала, что тебя одного отпустила, поверишь ли, свидеться не чаяла! А ты вон какой молодец: и сам живой, и кобылиц привел!
— Привести‑то привел, — проговорил Ваня задумчиво, — да только вот столкнулся с такой бедой‑напастью — все небо заволокло, да только не тучами, а птицами всех мастей. Чуть было они нас не порешили вместе с царскими кобылицами, я вовремя Хранимира в лес повернул. Не знаешь ли ты, что это такое было?
— Рогнеда, — ответил Пересвет за волчицу и сокрушенно поник головой, — ее полчище пернатое, слуги ее верные. Мать моя, княжна северная, королева медная, умеет и в зверя, и в птицу обращаться. Обернуться может она волком, может и черным вороном, да таким, что крыльями полнеба закроет. Звери хоть ей и не покорные, а вот ворона черного да страшного все птицы, сколько их ни есть на белом свете, слушаются. Видно, нынче собирает она войско великое, войско непобедимое — все птицы крылатые, хищники остроклювые!
— Не такое оно уж и непобедимое, — усмехнулся Ваня, — я так и вовсе в лесу укрылся.
— Это оно без царицы такое, — серьезно сказал Пересвет, — когда же Рогнеда встанет во главе, не будет спасения нигде: ни в лесу темном, ни в погребе холодном, ни в колодце глубоком.
— Э, постой, — смекнул Иван, — а что это был за черный ворон, которому я едва ли не целое крыло отсек? Не сама ли царица Рогнеда?