— Не надо, — еле выговорил Иван, радуясь, что решился спросить раньше, чем выпил из заветного кувшинца, — но пить хочется страшно.
— Ничего, — кивнула Веста головой, — сейчас до ручья дойдем — напьешься вволю.
— Хорошо бы, — вздохнул Иван, у которого уже в горле все пересохло.
Он немного пошевелил затекшими плечами, подхватил кувшинец поудобнее и уложил на него подбородок. Даже глаза прикрыл, но только на мгновение, потому как Веста уже остановилась рядом с журчащим ручейком. Ваня слез с нее, поставил свою ношу на землю и, поддерживая рукой рубаху с яблоками, жадно припал к воде. Оказалась она холодной и необыкновенно вкусной, Иван пил и все никак не мог напиться. Веста тоже подошла к ручью, выпила немного и намочила в воде лапы. Пересвет не стал пить, но коня напоил вдоволь, тот пил очень жадно, беспрестанно всхрапывал и тряс большой головой.
— Напились? — спросила волчица. — Тогда поехали, ночь скоро. А в лесу ночью, сами знаете, каково: только сумерки схлынут и настоящая тьма в пору вступит — всяк беги прочь за двери дубовые, во палаты каменные. Звери и те кто в норе, кто под кустом схоронятся. А кто не спрятался — с черным всадником повстречается.
У Вани мурашки пробежались по телу от одной мысли, что он может остаться в лесу ночью.
— А кто такой этот черный всадник? — осторожно спросил он Весту. — Чем он опасен?
— Всем, — коротко ответила волчица.
Подъехавший Пересвет пояснил:
— Три всадника — красный, белый и черный — все служат во имя одного и того же. Красный — Ясное Солнышко, он приходит вместе с солнцем, пробуждает целый мир ото сна, гонит прочь ночное марево. Белый всадник — ясный день, он является, когда солнце поднимется уже высоко над вершинами деревьев, разгоняет утренний туман. Все живое славит его! Черный же всадник приходит тогда, когда мир теряет краски, а сумерки сгущаются так, что уже сложно различить что‑то вокруг. Он приходит вместе с ночью, он несет ночь на своем черной плаще, звезды мерцают в гриве его могучего коня. Стар и млад, человек и зверь, змея и птица — все стремятся скрыться раньше, чем наступит час черного всадника. А кого настигнет ночь в пути и кто не разожжет костра, того коснется всадник полой своей одежды и превратит в черный пепел. Так‑то, друг Иван.
— Понятно, — кивнул подавленный Ваня. — А неужели с этим всадником никакого сладу нет?
— Почему же, есть, — хмыкнула Веста, — утра дождаться. А если серьезно говорить, то о каком ладе да уговоре ты речь ведешь? Неужто сможешь своими силами так сделать, чтобы день не кончился и ночь не наступила?