Из чащи леса вышла лисица, совершенно белая, от кончика носа до кончика хвоста. Осторожно обнюхала спящего человека, сразу потеряла к нему интерес и тут же на берегу поймала мышку.
Долго спал Иван, давно уже перевалило за полдень, спала дневная жара, тени стали длиннее. Проснулись то ли кузнечики, то ли сверчки, запели, застрекотали на разные голоса. Стрекозы, звеня разноцветными крылышками, беззаботно летали над озером, рискуя попасть на обед к одинокой жабе, которая так и сидела на камне. Было ей лень и плавать, и мошек ловить, вздыхала только тяжко и надеялась, что рано или поздно еда сама свалится на голову. Наверняка до сих пор так и получалось, потому что жаба совсем не выглядела голодной и изможденной. Давно вернулась и Настя, потерявшая Ивана, полюбовалась на него, спящего, побоялась будить и тоже прикорнула на бережку. Рядом с ней стоял туесок, доверху наполненный сочной ягодой, и вились над ним две осы.
Проснулся Ваня оттого, что Настя тянула его за ноги — с места не сдвинула, зато умудрилась стащить ботинки вместе с носками.
— Вставай! Ну что же ты! — Она обиженно шлепнула его по колену. — Вставай, Ванечка, путь не близкий, скоро солнышко сядет. Не в добрый час мы с тобой задремали, не ровен час, всадник Темная Ноченька на дорогу выедет!
Ваня долго протирал глаза, не понимая, где он и что с ним. Потом вспомнил сегодняшнюю ночь, Проводника и решил, что чудный сон продолжается.
— Наконец‑то! — Настя счастливо улыбнулась, вскочила и тут же снова повалилась на траву. — Ой, ногу отлежала!
Прыгая на одной ножке, девчушка искала по кустам, где один Ванин ботинок, где другой отыщется, никак не могла найти второй носок и сильно ругалась на саму себя. Наконец и она, и Ваня были готовы. Настя подхватила кузовок, съела пригоршню ягод, другую протянула Ване. Ваня полакомился твердой земляникой, отогнал веточкой надоедливую осу и подумал, что сон довольно приятный. Зашагали по тропинке. На этот раз Настя не отходила от Ивана ни на шаг, без конца обо всем расспрашивала, слушала и не верила. Наконец, утомившись, завела какую‑то песенку. Ваня послушал‑послушал и невольно стал подпевать, благо слова были простые. Девчонка захлопала в ладоши, от всей души поцеловала Ваню в локоть — выше не достала — и с громким криком бросилась вперед. Иван, улыбаясь, едва за ней поспевал.
Шли долго. По небу уже растеклось, развернулось закатное зарево, повеяло свежим ветерком, видно, где‑то рядом была река. Лес жил своей жизнью, деловитой, непонятной случайному путнику. Мелкие зверушки рыскали в густой траве, ничуть не боясь людей, охотилась лисица, птицы гонялись за мошкарой. А высоко на сосне сидел неугомонный дятел и весело колотил по стволу.