Дошли до фонтана, того самого, мимо которого Иван уже проходил с Максютой. Оба устроились в тени от небольшого заборчика, Веста положила морду на вытянутые лапы и вроде задремала. Ваня тихонько сидел рядом, посматривал на нее, думал о предстоящем походе во дворец и, сам не заметив как, погрузился в какое‑то пограничное состояние между сном и явью. Глаза его были открыты, он видел и слышал все, что происходит вокруг, но в то же время видел целую череду событий, которые происходили только в его воображении. Была тут и Светлана, необычайно прекрасная, почему‑то с золотой короной на голове, была тут и Яга, сердитая до чрезвычайности. Обе что‑то говорили Ивану, но он ничего не мог разобрать.
Постепенно дневная жара спала, солнце уже касалось одним краем леса, синеющего вдалеке. Ваня потянулся, потряс головой, словно отмахиваясь от навязчивых видений, поискал глазами Весту. Оказалось, волчица давно уже проснулась и сейчас лежала на мраморном бортике фонтана, опустив хвост в воду. На морде ее было написано такое блаженство, что Ваня невольно улыбнулся. Веста ему нравилась, наверное, потому, что он в ее присутствии не лез из кожи вон, чтобы казаться лучше, чем есть на самом деле.
— Солнце садится, — сообщила волчица, — отдыхай пока, скоро в дорогу.
— Жарко так, — пожаловался Ваня, — просто до невозможности.
— Ничего, ночью холодно будет. Уже посвежело, хорошо хоть грозы нет, у меня лично нет никакого желания штурмовать царский дворец под дождем.
Ваня снова лег на расстеленный плащ, в который раз помянул добрым словом Проводника — спасибо, мол, брат, это ж какая нужная вещь оказалась — и закрыл глаза. Засыпая, подумал, что постепенно превращается в ночного жителя — днем спит, ночью бодрствует; решил, что это не так уж плохо, и провалился в глубокий сон без сновидений.
Проснулся Ваня спустя несколько часов — Веста бесцеремонно толкала его лапой. Лицо было мокрым и липким — очевидно, волчица поначалу пыталась разбудить его, облизывая. Ваня с неудовольствием открыл глаза, понял, что озяб, и потихоньку поднялся с земли.
— Что, пора? — В горле пересохло, и голос был хрипловатым. — Ночь уже?
— Почти, — кивнула Веста, — давай приводи себя в порядок и пойдем.
— Ага. — Он поморщился, наклонился к фонтану и в первую очередь умылся. Потом, жадно черпая обеими руками, вдоволь напился ледяной воды, смочил голову и шею.
Волчица подошла, тоже сделала несколько глотков и вздохнула.
— Чего ты грустишь? — удивился Ваня. — Думаешь, не получится?
— Да ничего я не думаю, — успокоила его Веста, — так, о своем. У меня тоже жизнь не простая.