Картофельный период начался не от хорошей жизни. Норманны, завоевав остров, запретили охотиться, англичане сгоняли крестьян с их земель – и тут весьма кстати оказался привезенный испанцами урожайный заморский клубень. Даже сейчас, когда кухня ирландцев стала разнообразнее, 140 килограммов в год – это их норма, включая стариков и грудных младенцев. Кто любит картошку более, чем ирландцы, даже затрудняюсь сказать. Во всяком случае, ирландские патриоты-фении на своих собраниях, посвященных борьбе против английского ига, ели не картошку-кормилицу-они демонстративно загрызали и пожирали апельсины. Почему? Да очень просто: апельсин, orange – символ ненавистного Вильгельма Оранского, короля Англии, который захватил Ирландию, лишив ее остатков независимости. До сих пор на флаге Ирландии три полосы. Зеленый – это национальный ирландский цвет, символ Изумрудного острова, именно так называют Ирландию издавна. Оранжевый – цвет оранжистов, ирландцев-протестантов из Северной Ирландии, а между ними – белая полоса, которая должна символизировать мир. Именно она, как и все белое, пачкается легче всего, мира в Ирландии до сих пор не видать. Колония и бывшая метрополия могут сводить счеты столетиями. И сейчас в Англии продается ирландский кубик Рубика – полностью зеленый и совершенно неподвижный, ирландская кружка – с ручкой внутри, а также карточка Ирландского клуба интеллектуалов с надписью «I. Q.>=1»(I. Q. среднего человека равно 100). Ирландский журналист с возмущением приводит эти факты и тут же пишет: «Вот мы другое дело – разве что рассказываем о том, как англичанин, желая поддеть ирландца, крикнул ему: „Святой Патрик – ублюдок!» Тот не ответил. Англичанин решил изменить тактику. „Святой Патрик – англичанин!» – воскликнул он. „Да, – буркнул ирландец. – Что-то похожее ты только что говорил». Но это журналист уже называет «остроумным протестом ирландцев против английской спеси». Похоже, что мириться им еще и мириться…
Нарежем мелко мясо. Мясо в Ирландии в свое время было не ахти, а уж когда картошки не хватало, начиналось бедствие. Ирландия – единственная страна Европы, в которой население за последние несколько столетий не увеличилось, а уменьшилось, причем более чем в два раза. Картошка, конечно, культура урожайная, но если кроме картошки мало что выращивают и вдруг именно на нее наступает неурожай, спасения искать негде. Во времена великих картофельные неурожаев середины XIX века ирландцам оставалось выбирать между двумя возможностями – умирать от голода или уезжать в Америку. И теперь ирландцы – одна из основных национальных прослоек в Штатах, причем английская уверенность в их незаконопослушности американцев не касается, там они составляют костяк личного состава пожарных и полицейских, опору закона. Президент Рейган перед выборами всегда ездил в маленький ирландский городишко, где жили его предки, чтобы побудить соплеменников голосовать за него. Это много голосов – в Нью-Йорке больше ирландцев, чем в Дублине. Впрочем, какой Дублин! Бале-аха-Клиах – вот как должен называться этот город на государственном языке Ирландии. С появлением независимости ирландцы объявили древний язык бардов государственным языком, и таковым он продолжает быть, несмотря на то что в дублинских гостиницах специально нужно искать человека, который говорит не по-английски, а на этом языке – гэльском, и хотя бы чуточку его понимает. Смешно? Мне, одесситу, – не очень. А что касается бардов, в Ирландии их, наверное, было столько, сколько во всем остальном мире. Родившемуся ирландцу, собственно, и дорога-то была в одно из трех мест на выбор: или в друиды – священнослужители, или в филиды – законники, или в барды – певцы. И еще в XVII веке в школах бардов обучалось до трети населения Ирландии. Очень просто было установить, настоящим ли бардом является тот, кто себя за него выдает. Он должен был знать три песни – песню, вызывающую смех, песню, вызывающую слезы, и песню, вызывающую сон. Вот такими искусниками были ирландские барды, что же касается наших, большинство владеет только третьим из этих искусств. Лиха беда начало…