«В год смерти царя Озии видел я Господа»
(Ис. 6:1).
Когда я рос в Нью-Йорке, в моем окружении считалось дерзким поступком дразнить полицию. Полицейских мы называли «свиньями». Время от времени кто-нибудь с великой гордостью рассказывал, как он нагло держал себя с полицейским и избежал наказания. Однажды, сидя за рулем украденной машины, я подъехал к офицеру и спросил: «Какие будут указания?» И сделал это для того, чтобы потом вместе с дружком посмеяться над его дурацким выражением лица в тот момент. Полицейские были нашими «врагами».
Но в один прекрасный день мое отношение к полиции изменилось. Это произошло, когда я, переключая телепрограммы, случайно увидел очень выразительный эпизод из передачи новостей. Здание было охвачено огнем, и камера фиксировала разыгравшуюся драму. Пожарные, боровшиеся с огнем, вбегали и выбегали из здания, направляли струи воды на окна, когда люди пытались вскарабкаться с крыши на лестницу. Затем одна камера остановилась на главном входе в здание, уже объятое пламенем. Дым валил из окон и дверей.
Вдруг какой-то офицер выскочил из двери, держа в руках что-то завернутое в одеяло. Одежда на нем дымилась. Пожарный поливал его из брандспойта, а он ринулся сквозь толпу подальше от пылающего дома, положил на траву свою ношу и развернул сверток. На одеяле лежал ребенок, не подававший признаков жизни. Совсем забыв про собственные раны, офицер начал делать ребенку искусственное дыхание.