Смолин хмыкнул: насколько все-таки одинаковым зигзагом путешествовали у них с Кащеем мысли насчет «кроличьего огородика» – а впрочем, удивляться нечему, чуть ли не всякий себе оформил бы такие вот «отвлекалочки»…
На консольке в углу – здоровенная коняшка из потемневшей от времени бронзы. Идиллически стоит себе у изгороди, спокойно пялится вдаль, насторожив уши. Хорошая коняшка, лет сто ей, не меньше – но ведь не Лансере, ох, не Лансере…
Смолин глянул на часы. Он уже четыре минуты находился здесь, а в дверь никто не ломился, не грохотал по лестнице берцами, не обкладывал – пожалуй, и обойдется, а? Взять, конечно, могут и на выходе, так оно надежнее, чтоб непременно с поличным – но телефон-то молчит. Правда, могли давно уже повязать и мужиков… стоп, стоп! Это уже нежное дыхание паранойи – ну какого лешего кто-то будет вязать людей только за то, что они сидят в машине у подъезда, ничего не нарушили, ни они не в розыске, ни машина…
Прикрикнув мысленно на себя, Смолин повернулся к книжной полке – их тут было четыре, но его интересовала только одна. Аккуратно вынул четыре темно-зеленых тома Диккенса – с девятого по двенадцатый. Открылась прямоугольная дверка, светло-коричневая, с черной каймой, на вид похоже на крохотный сейф, благо и замочная скважина имеется. В которую идеально входит третий, самый маленький ключ со связки.
Дверца исправно открылась – но там оказались не полочки, а, как обещалось, десять черных квадратных кнопок. Нажимаем, как наставляли – семь, три, семь, ноль…
Раздался звонкий металлический щелчок, ничего вроде бы не изменилось, но, легонечко потянув на себя полку (там с обеих сторон два удобных крючочка были прочно приделаны, якобы какие-нибудь маленькие картиночки вешать, а на самом деле – ручки), Смолин почувствовал, что она подается, накатывается на него.
Приналег. Вскоре весь стеллаж, шириной около метра и высотой вровень с остальными, неподвижными, отделился от соседних примерно на метр, а там встал прочно. Обойдя его, Смолин заглянул с изнанки. Ага, вот оно что – внизу и вверху по два толстых металлических штыря, судя по виду, стальные, выходят из пазов, выдвигая полку в комнату… Добротно сделано. Что ж, большую часть жизни Кащей был технарем, и неплохим, достаточно высоко поднялся к пенсии на «Шантармаше». Квартиру эту он купил году в восемьдесят восьмом – и сразу же, надо полагать, переоборудовал. Вполне возможно, в одиночку, собственными руками, он тогда был весьма даже крепок, помнится. И никто за двадцать почти лет не догадался, что квартира-то трехкомнатная…