– Я принес вам сигареты, Андрей Леонидович, – сказал Гордеев.
Капустин посмотрел на него вопросительно.
– Я ваш адвокат, Юрий Петрович Гордеев. Капустин кивнул и сел, не дожидаясь приглашения. Конвоир вышел и запер их снаружи.
– Спасибо, – сказал Капустин, – но я решил использовать свободное время для того, чтобы бросить курить.
– Что ж, тюрьма подходящее для этого место, – кивнул адвокат. – У меня были клиенты, которым это удалось именно в таких обстоятельствах. Наверно, вы поступаете правильно.
Гордеев не торопился, хотя к Капустину была масса вопросов. Важно было составить максимально четкий психологический портрет подзащитного. Гордеев начал задавать формальные вопросы, ответы на большинство из которых знал заранее. Капустин принял правила игры, отвечал так же сдержанно, не пытался бежать впереди паровоза. Гордеев это оценил.
– Кстати насчет сигарет. В тюрьме это хорошая валюта. Они помогут вам наладить отношения с сокамерниками. Так что лучше все же возьмите.
Капустин ухмыльнулся:
– Насчет сигарет и тюремных порядков я знаю достаточно. Я все-таки опер. Но – не нужно. Меня сейчас больше интересуют отношения со следователем, чем с сокамерниками. – Капустин посмотрел на адвоката оценивающе.
– Я бы не стал торопиться в этом отношении.
– Почему?
– Как вы думаете, Андрей Леонидович, почему вас перевели из Волжска в Москву?
Капустин помолчал. Со стороны могло показаться, что он вдумчиво читает, что написано на пачке сигарет, которую Гордеев вертел в руках. Наконец он ответил:
– Может, вы мне скажете…
– Почему я об этом должен знать больше, чем вы? – удивился Гордеев.
– Вы же говорили со следователем?
– С каким? С волжским? С московским?
– А с каким вы говорили?
– Послушайте, Андрей Леонидович. Вы сейчас не опер, вы по другую сторону колючей проволоки. – Гордеев был профессионально терпелив. При первой встрече с клиентом адвокату зачастую приходится чувствовать себя сапером, нащупывая единственно правильные подходы.
– Да помню я, – с досадой отозвался Капустин.
– А вы помните, куда делся костюм?
– Костюм? – как эхо, отозвался Капустин.
– Вещественное доказательство, из-за которого весь сыр-бор… – Гордеев испытующе смотрел на своего подзащитного. Что у него на душе? На уме? Почему он выбрал такую странную линию поведения? А впрочем, странная ли она? – Послушайте, Андрей, если вы не будете со мной откровенны, мне тяжело будет вам помочь.
– А вы дорогой адвокат? – спросил вдруг Капустин.
– Я разный адвокат. Вы об этом не беспокойтесь. Финансовые условия обговорены с вашими родственниками, так что об этом думать сейчас вообще не надо. А что надо – так это помочь мне разобраться и выбрать правильную позицию защиты. Вы человек опытный, вам это по силам. Понимаете, о чем я сейчас говорю?