Да и Петр недоволен племянницами. Анна Иоанновна овдовела сразу после свадьбы с герцогом Курляндским, и только непреклонное решение Петра заставляло ее жить в Курляндии, без власти и средств, которые ей скупо и редко давал петербургский двор. Екатерина Иоанновна и вовсе, прожив несколько лет со своим герцогом Мекленбургским, самовольно вернулась с единственной дочерью в Россию. Ее не остановил даже гнев Петра: не ужилась с пропойцей и грубияном, и все тут. Две неудавшиеся герцогини — это уже было слишком. А тут еще Прасковья Иоанновна.
Правда, с возвращением Екатерины Иоанновны, кажется, чуть-чуть оживает Измайлово. Екатерина Иоанновна старается заманить в него побольше гостей. Но едут гости, особенно иностранцы, неохотно: хозяйки скудно кормят, а то ненароком и вовсе забывают накрыть столы. Немного помогают театральные представления. Царевны Екатерина и Прасковья сами занимаются ими, набирая исполнителей и из числа знатных, и из прислуги, сами возятся с текстами и гримом. Но и здесь сказываются всегдашние измайловские нехватки — нет специальных костюмов, парики приходится иной раз прямо отбирать у гостей, свет горит только на сцене, и при закрытии занавеса зрители погружаются в полную темноту. Танцевать негде, разве что используя спальни всех обитателей.
«Капитан Бергер, провожая меня с графом Бонде, — записывает приехавший со свитой герцога Голштинского камер-юнкер Берхгольц провел нас через спальню принцессы, потому что за теснотой помещения другого выхода у них и не было. В этой комнате мы нашли принцессу Прасковию в кофте и с распущенными волосами, однако же она, несмотря на то, встала, встретила нас, как была, и протянула нам руки для целования…»
Один из иностранцев приезжает в Измайлово с радостным сообщением о возвращении Петра из поездки в Астрахань. И Екатерина Иоанновна, рассказывает он, «повела меня так же к своей матери и сестре, которые со своими фрейлинами лежали уже в постелях. После того я должен был подходить еще с герцогинею к постелям фрейлин и отдавать им визиты. Они лежали, как бедные люди, одна подле другой и почти полунагие…»
Но вот умирает царица Прасковья Федоровна. Почти сразу после ее смерти разражается скандал с Дмитриевым-Мамоновым.
С Мамоновым тоже все непросто. Он не царедворец, но фигура, несомненно, незаурядная. Мамонов — человек редкой храбрости. Во время войны со шведами он один из руководителей Военной коллегии. Он составитель «Воинского артикула». Испанский посол отмечал в своих донесениях его недюжинный ум, характер и суровость. Появление Мамонова в какой-то степени укрепило позиции Прасковьи Иоанновны. Царевне увеличивают содержание, а Мамонову оклад. И снова черта характера — Прасковья Иоанновна не торопится подновить Измайлово, по-новому обставить комнаты. Зато в Измайловской летописи все чаще начинают мелькать имена недовольных. Их, по-видимому, приводит сюда неудовлетворенность политикой наследников Петра I.