Элис, нервно сжав пальцы, отвела взгляд от съемочной группы телевизионщиков.
– Жилю Вассу нравится работать с «Небесным Кружевом». – Она обещала Кэнденс Добс, что скажет так прессе, если ее будут интервьюировать. – Для него это был очень плодотворный эксперимент, – солгала она.
Однако Бебе Колюмбер не слушала ее, все свое внимание обратив к группе чернобровых, решительного вида бизнесменов, которые только что появились в зале.
– Ага, вот и греки! – Бебе оживилась. – Я надеялась, что они придут. Хотела взглянуть на инвесторов Джексона Сторма.
Элис застыла от удивления. Николаса Паллиадиса сопровождали двое мужчин с суровыми смуглыми лицами, совершенно одинаковые в своих черных шелковых костюмах. Это могли быть помощники. Или телохранители.
Смотрелись они, как гангстеры.
Прошло всего несколько дней. Элис внезапно охватило паническое чувство вины.
– Они были сегодня в суде, – сообщила Бебе, – вся команда «Паллиадис-Посейдон». Знаешь, им предъявлен иск на огромную сумму за нарушение правил международной морской торговли!
Элис оторвала взгляд от вошедших.
– Я не знала.
– Нико Паллиадис вложил деньги в дело Сторма из-за тебя? – Газетчица, листая страницы, делала вид, что читает брошюрку о «Небесном Кружеве». – Или он инвестировал предприятие, потому что Джексон Сторм заполучил Жиля Васса?
– Что вы сказали? – Сердце Элис бешено колотилось. Темный взгляд Николаса Паллиадиса отыскал ее и теперь прожигал, словно луч лазера.
– Я знаю, что дома моды не входят в обычный круг инвестиций Паллиадиса. – Бебе Колюмбер вынула из сумочки блокнот и что-то записала в нем.
Спутники Паллиадиса отошли к буфету, но сам он стоял, глядя на Элис поверх голов в толпе. От волнения ее ладони стали влажными. Непонятный ужас охватил ее. Элис пыталась побороть в себе это состояние, но почему-то всего за несколько секунд жизнь стала слишком сложной, слишком опасной.
Чему быть, того не миновать. Правда о «Небесном Кружеве» должна скоро выплыть на поверхность. Если это произойдет, она, вне всякого сомнения, потеряет работу в Доме моды Лувель. Принцесса обязательно наговорит лишнее репортерам, толпившимся вокруг нее.
– Но я не могу поверить, чтобы молодой Нико ввязался в это ни с того ни с сего, – продолжала сотрясать воздух Бебе, одновременно рассматривая платье и что-то чиркая в своем маленьком блокноте. – Старый Сократес не позволил бы ему. Кроме того, их мысли работают в другом направлении. – Она снова ощупала ткань. – Нико Паллиадис дарил тебе драгоценности? – продолжала допытываться она. – Если он все это делает для тебя, значит, наконец вылез из своей раковины. Он долго был замкнут в себе, после той истории с Кэтрин Медивани.