Элис покачала головой. Ее шея и грудь были уже влажны от пота, вряд ли она нуждалась в меховом покрывале.
Нет, она не будет просить его остановить машину. Она должна испытать все до конца. Решение принято, и она не собирается отступать. Она помнила о людях, которые преследовали ее. «Надеюсь, они не допустят промашки, – подумала Элис. – В противном случае мне вряд ли хватит мужества повторить все заново!»
Они ехали по Елисейским полям. Рождественские гирлянды из золотых фонариков висели на деревьях. Было около девяти часов вечера – время ужина. Тротуары перед магазинами и ювелирными лавками, которыми славятся Елисей-ские поля, кишели спешащими по домам парижанками и туристами, приехавшими в город на праздники. Ослепительно белый слой снега, покрывавший крыши домов, казался искусственным, точно декорации к фильму Уолта Диснея.
Однако Элис хорошо знала, что жизнь в Париже меньше всего напоминала очаровательный диснеевский фильм. Она откинулась на спинку сиденья, наблюдая, как за окном вихрем проносится город, жестокий, безжалостный для таких, как она. Цены и конкуренция невероятно высоки, в этом она имела возможность убедиться на собственном опыте. Модели домов моды зарабатывали так мало, что едва могли свести концы с концами, тем не менее существовало огромное количество молодых красивых девушек, готовых в любой момент отбить у них работу.
Элис вглядывалась в мелькавшие кварталы сквозь затемненные стекла лимузина, гадая, куда они направляются. Николас Паллиадис поднял телефонную трубку и сказал что-то шоферу по-гречески. Снег все еще кружился над городом. Париж не вязался в представлении Элис с зимой; это время года всегда напоминало ей детство, проведенное в Новой Англии. Бесконечно длинные вермонтские зимы, когда ей было восемь лет, потом девять, потом десять, глубоко врезались в ее память. Школа, где она оставалась на ночь, изводя себя слезами, перед тем как уснуть. Тоскливые пробуждения на восходе, чтобы вместе с другими девочками отправиться в душевые. Потом построение перед завтраком. Перед походом в церковь. Перед началом классных занятий. Жизнь в пансионе совсем подавила маленькую Элис, чье единственное желание было находиться рядом со своей матерью. Она до сих пор не могла забыть чувство одиночества и безмерную тоску тех лет.
Ей говорили, что школа сделает ее выносливой и независимой, привьет ей все необходимые навыки для жизни в обществе. Однако Элис понимала, что это были обыкновенные отговорки. Большинство учеников находились в том же положении. Их родители заново вступили в брак, завели новые семьи и теперь стремились избавиться от своих детей как от досадных помех их счастью. Вот в чем была настоящая причина их обучения в закрытом пансионе.