— Нормально, у тебя как?
— Только что Вована Потапова арестовали.
— За что? — поднял брови Геннадий.
— Взорвать меня хотел, подонок!
— Да ты что!
— Представь себе, крыша у мужика поехала.
— Ну, это его проблемы, — сухо ответил Шатров, уже переставший удивляться криминальным приключениям, в которые попадали в последнее время и он, и Илона.
— Ладно, это неважно, — отмахнулась Илона. — Знаешь, я не хочу отнимать у тебя много времени, ходить вокруг да около. Одним словом… я предлагаю тебе расстаться.
— Это еще почему? — спросил Шатров, но тут же понял, что задал этот вопрос по инерции. У него даже ничего не екнуло в груди, потому что, по сути дела, это не было для него неожиданностью.
— Да потому что из этого не получится ничего хорошего. Ничего путного. Сам посуди — один сплошной геморрой.
— Но ведь это не из-за наших отношений, — продолжал все по той же инерции возражать Шатров. — Всякое же случается в жизни…
— А я не хочу, чтобы такое было! — упрямо воскликнула Илона.
Шатров вздохнул и понял наконец, этот тридцатипятилетний мужчина, что перед ним — инфантильная девчонка, которая, увы, не годится ему в спутницы жизни. Поэтому, оценив ситуацию с позиций разума, он бросил:
— Ну как хочешь.
Внутри него сидела, однако, заноза. Она была связана с тем, что не он предложил расстаться. Но…
Когда это мягкотелый Шатров сам принимал какие-то судьбоносные решения? Всегда как-то плыл по течению. И раскрутился-то благодаря во многом другим людям — тому же Измайлову, да что греха таить, и Коротину. Но Геннадий Шатров умел себя успокаивать. Что ж, в данном случае, наверное, течение несет его в правильном направлении. Ведь свадьба — это, что ни говори, потерянное время, суета, опять же деньги… Геннадий вспомнил недовольное лицо администратора Коротина, вечно считающего каждый доллар и устроившего ему истерику по поводу расходов на свадебную церемонию. Да в общем-то прав Михаил, когда говорил, что необходимо делом заниматься и быстрее ехать в Германию и делать новые записи. Немцы тоже ждать особо не будут…
Илона продолжала что-то говорить и нервно ходить по палате, но Шатров почти ее не слышал.
— ..И вообще я тебя разлюбила, — донесся до Геннадия обрывок фразы.
«Так сильно любила, что за день разлюбила», — мысленно прокомментировал ситуацию Шатров и подумал, что эта фраза могла бы стать рефреном хита, который можно было бы продать какой-нибудь средненькой певичке и срубить за это лишнюю тысчонку баксов. А может, и полторы. А деньги не помешают — машину новую опять же покупать надо.
Он с иронией посмотрел на Илону, и та смутилась под его взглядом, осознав, что он все понимает, что это звучит фальшиво — ведь они никогда всерьез не клялись друг другу в любви.