— Почему это вас так трогает, Франческа? — Герберт смотрел на нее, скрестив руки на груди. — Вы ведь все это знали и раньше. Карла достаточно прямо выразила это. Она оставила деньги своему шоферу. У них был роман. А было это грязью или нет, зависит от вашей точки зрения.
Франческа отвернулась.
— Понимаете, все оборачивается не так уж хорошо. Если все про это узнают, то общее мнение можно будет выразить словами: «Бедная богатая Франческа». Или скорее: «Богатая бедная Франческа».
Они замолчали. Она нарушила затянувшуюся паузу:
— Мне кажется, никто не может жить с этими деньгами, не будучи несколько сумасшедшим. Джин-ки богаче всех нас — и он всего лишь странный мальчишка, который, вероятно, никогда не станет взрослым. Джок Амберсон не любит ни своих жен, ни своих детей, а любит лишь свои деньги. Я думаю, и миссис Хэмптон стремилась иметь только деньги. Карла была такой же, как все. Похоже, хотела лишь немного порезвиться с красивым мужчиной. Неужели только из-за одиночества и скуки?
— Так вы можете перенести ситуацию на самую себя, — предупредил Герберт Остроу.
— Конечно! Утром мне уже сказали, что я очень изменилась и именно деньги изменили меня. Сказать по правде, это меня потрясло. Эти бладвортовские миллионы стали моими всего лишь несколько месяцев назад, так что я новичок во всем этом. И все же я спрашиваю саму себя: неужели я такая же странная, как и все вокруг?
Франческа стояла в центре небольшой комнаты — высокая и невероятно красивая женщина в льняном платье, которое стоило не меньше месячного жалованья, получаемого ею совсем недавно. Высокая грудь, тонкая талия и великолепные бедра демонстрировали ее цветущую женственность, но в то же время в ее взгляде, в неосознанной грации ее движений проскальзывало что-то детское. Но выглядела Франческа несколько утомленной, под глазами залегли темные круги.
— Вы очень красивы, — мягко произнес Герберт. — Но мне кажется, вы в последнее время не высыпаетесь. Неужели вы бываете на всех вечеринках, куда вас приглашают?
Франческа укоризненно посмотрела на него, но все же слегка смутилась. Вечера она проводила чаще всего в домике Курта Бергстрома, о чем ее собеседник, конечно, догадывался.
— Вы меня даже не слушаете, — укорила она его, снова обводя взглядом комнату. — Как вы помните, мы договорились, что вы не будете ссылаться в ваших работах на материалы о Джованни и Карле, на все, что имеет отношение ко мне.
— Франческа, я… — начал было писатель.
Но если он хотел что-то сказать о своих чувствах к ней, то был остановлен на полуслове выражением ее лица.