В номере, едва захлопнув за собой дверь, Артак накинулся на меня, трясущимися руками стал раздевать, оторвал пуговицу. Не церемонясь, я ткнула ему локтем в солнечное сплетение, и когда он, охнув, обмяк, отшвырнула прочь от себя. Но так, чтобы он мягко приземлился на кровать.
– Ты что, сдурела? – Артак ошалело смотрел на меня.
– Не люблю, когда мужчины торопятся.
Я поправила кофточку, разгладила брюки. Артак засопел, уставившись на меня.
– Ты зачем Костю убил? – спросила я небрежно. Он перестал сопеть, зло посмотрел на меня.
– Ты точно спятила, – проговорил он наконец в ярости. – С чего ты взяла, что это я его грохнул?
– Думаешь, я забыла, как вы схватились вчера возле гостиницы?
– Но он же у меня постоянно клиентов увозит.
– Вот ты и грохнул его, – сказала я равнодушно, – чтобы больше не уводил.
– Да ты что, рехнулась? – взревел Артак, вскакивая с дивана.
Я посмотрела на него в упор, прямо в глаза, и он смутился.
– Слушай, Света, – проговорил он уже спокойно, – зачем тебе все это нужно? Какое тебе дело до того, кто его убил?
– Моя подруга из-за этой истории в тюрьму попала, – сказала я, отвернувшись к окну. – А девочки считают, что это сделала я.
– Но, Света, клянусь, я тут ни при чем! – воскликнул Артак. – Сама посуди, если бы я хотел его убить, не стал бы скандалить с ним на улице! Не пришел бы сюда после убийства девочку снимать.
– Убийцу тянет на место преступления. Его мучают угрызения совести, – заметила я. – Разве в жизни все разумно и логично?
Однако в глубине души я чувствовала, что Артак не лжет. Не убивал он Костю. Это было тщательно продуманное и спланированное убийство. Лекарство в коньяк подсыпать, чтобы на естественную смерть было похоже. О ложном следе позаботиться. Коробочку в карман Юлиного плаща подсунуть. Ну прямо как в детективном фильме.
Погруженная в размышления, я опустилась в жесткое гостиничное кресло, Артак сел на кровать. В его устремленном на меня взгляде впервые за время нашего знакомства была не звериная жажда траха, а что-то вроде человеческого внимания и сочувствия.
– Что, подругу жаль? – спросил он вполголоса.
– У нее мать больная осталась, – отвечала я со вздохом. – Ухаживать за ней некому, лекарство колоть.
Артак понимающе кивнул.
– Это ты коньяк Нине Петровне подарил? – спросила я после паузы.
– Ну я, что дальше? – Артак снова насторожился.
– Зачем?
– Так она велела. Сказала, не пустит иначе больше в гостиницу.
Я вытаращила глаза.
– Как это не пустит?
– У меня же местная прописка. А с местной пропиской поселять в гостиницу не имеют права.
Точно. Я вспомнила это старое, сохранившееся с советских времен правило. Вот почему в нашей гостинице так мало постоянных клиентов, все больше иногородние.