Дашины запястья были изуродованы наручниками, тело, исполосованное плетью, было все сплошь покрыто кроваво-красными рубцами, многие из них загноились, покрылись желто-зеленой зловонной коростой. В низ живота я старалась не смотреть и не думать о страшном кровавом месиве, что было у нее там – иначе у меня кружилась голова и подкашивались ноги. Даша была без сознания.
Я вымыла ее, попарила в горячей ванне, Митронов мне помогал. Затем мы положили ее на чистую постель, и я стала осторожно смазывать раны зеленкой и мазью календулы. Даша открыла глаза. Но взгляд ее был бессмысленным. Она никого не узнавала. Я подумала, что несчастная лишилась рассудка от боли, и сказала об этом Митронову. Тот пожал плечами и заявил, что у садиста это уже не первый случай и что его «ласки» выдерживает далеко не каждая баба.
Уложив Дашу в постель, накормив ее горячим бульоном и сделав ей витаминный укол, я решила, что пришла пора позабавить Митронова.
В бассейне было удивительно хорошо. Митронов плавал как рыба – вернее, как медведь, решивший искупаться в жаркий день в тихом лесном озере. Разумеется, купались мы голые. Митронов разделся и потребовал, чтобы я сделала то же самое, здесь, мол не городской пляж. Тело у Митронова было жирное, волосатое, с плотным круглым животом, незаметным под одеждой, при этом очень сильное – если судить по тому, с какой легкостью он поднимал меня на руки и швырял в воду.
Ему это доставляло удовольствие, он и не подозревал, как сильно кружится у меня голова, а все тело ноет при каждом ударе о воду, один раз меня едва не стошнило. Я была в полном изнеможении от всех этих акробатических трюков, но виду не подавала и даже улыбалась.
Изредка, когда хозяин поворачивался спиной ко входу, в дверном проеме появлялась наглая рожа лысого, на ней была написана похоть, а половой член багровел у него на башке. Видимо, он рассчитывал после хозяина получить свое и старался не попадаться хозяину на глаза, а на меня смотрел похотливо и нагло. Может, и Дашей пользовался не только хозяин. А может, лысый думал, почему Косте можно было баловаться с бабой хозяина, а ему нельзя.
Митронов на руках понес меня в спальню, оставляя на паркетном полу следы. Он то и дело скользил, мог уронить меня. И я боялась, что разобьюсь, особенно, когда он поднимался по лестнице. Оглядываясь, я видела, как лысый смотрит нам вслед жадно и требовательно.
Положив меня на постель, Митронов стал покрывать поцелуями мое тело, всю меня обслюнявил своими жирными губами. И я едва сдерживала отвращение. Потом решила, что надо что-то делать, иначе не доживу до утра. Двух ненасытных бугаев, его и лысого, вторую ночь подряд мне просто не выдержать.