– О, братец, ты сильно преувеличиваешь. Не всякая женщина бросится к твоим ногам.
Слишком поздно она сообразила, что сказала. Конечно, это ей с рук не сойдет.
– Да ну? – рассмеялся Ноа. – Заманчивая мысль. Женщины у моих ног… Как по-твоему, ты не собираешься осуществить эту чудесную фантазию?
– Никогда!
Щеки Джордан заалели. Ноа вдруг подумал, как она хороша, когда краснеет. Он обожал смущать ее, потому что именно в такие моменты она обнаруживала другую сторону своего характера и становилась милой, невинной и беззащитной. Джордан – настоящая красавица, в этом нет сомнения, и это же заметил каждый мужчина в Сиринити.
Почему это его волнует? Он не из ревнивцев, да и причин ревновать нет. Джордан – хороший друг. Вот и все. Почему же ему так неловко в ее присутствии?
Ответа у него не было. Как он мог объяснить того, что не понимал? Одно только знал твердо: он не потерпит ни одного мужчины вблизи Джордан.
О, черт, он ее хочет!
Пока они ели, Джордан читала распечатку телефонных звонков профессора.
– Я думал, что ты голодна, – сказал Ноа. – Ты почти не притронулась к еде.
– Этим гамбургером можно накормить семью из шести человек. Я съела сколько могла, – отмахнулась Джордан и перешла к более серьезному вопросу: – Приехав в город, я позвонила профессору Маккенне. Но это не тот номер, по которому я звонила. И я помню, как Изабель рассказывала, что часто беседовала с профессором о клане Маккенна. Ее номера тоже здесь нет.
– Бьюсь об заклад, он пользовался одноразовыми телефонами. Проследить невозможно, – покачал головой Ноа.
– Со времени переезда в Сиринити его жизнь вообще проследить невозможно.
Она подняла кусочек картофельной соломки и уже хотела откусить, но передумала и ткнула им в Ноа.
– Но почему он переехал в Сиринити? Что заставило его выбрать этот городок? Потому что он стоит в самой глуши? Или потому что здесь ведутся какие-то нелегальные операции, в которых он был замешан? Мы уже знаем, что он занимался чем-то незаконным, и это доказывается регулярными вкладами на сумму в девяносто тысяч долларов!
Он взял у нее картофель и сунул в рот.
Хорошенько обдумав различные возможности, Джордан добавила:
– Очевидно, что человек, убивший двоих, решил удержать меня в этом городе. Не согласен? – И, не дождавшись ответа, пояснила: – Иначе почему он с таким упорством прячет тела в багажниках моих машин?
Он ужасно любил наблюдать за лицом рассуждающей вслух Джордан, таким страстным и оживленным. Сам он считал себя закоренелым циником, но это качество неизбежно приобреталось при такой работе, как у него. Он научился не слишком охотно открывать душу и ничего не ожидать, но все же никак не мог усвоить простое правило: не смешивать работу с личной жизнью.