Теперь мощный внедорожник еле полз по шоссе, освещая молочно-желтую мглу светом шести фар. Туман, несмотря на значительную скорость ветра, не только не редел, а, наоборот, сгущался, принимая причудливые, осязаемые формы.
Капельки конденсата, из которых состояли новорожденные облака, оседали на лобовом стекле машины, покрывая его тонкой полупрозрачной пленкой, с которой едва справлялись включенные на полную мощность стеклоочистители.
— Похоже, что скоро встанем… — мрачно предрек Семен, у которого вдруг начала кружиться голова. Он внезапно понял, что временами начинает терять ориентацию. Не видя окрестностей дальше вытянутой руки в любую сторону от машины, он уже не мог с точностью поручиться, едет ли он по прямой или ведет машину к какой-то из обочин.
— Спокойно… — Лада протянула руку, помогая ему удерживать руль в верном, по ее представлениям, направлении.
Машина резко вильнула в сторону, — вестибулярный аппарат Семена не согласился с ее мнением, — ему казалось, что ехать следует не туда, и в результате короткой борьбы за руль внедорожник снова резко вильнул, сошел с трассы, несколько раз подпрыгнул на кочках и покатил, уже не разбирая дороги, по бесплодной, каменистой пустоши…
— О черт!.. — Семен резко ударил по тормозам, когда из молочной пелены тумана в свет фар внезапно выскочил обугленный борт какой-то перевернутой набок конструкции…
Осев на подвеску, машина остановилась, не достав передним бампером каких-то сантиметров до обугленного остова десантного посадочного модуля.
Несколько секунд Семен сидел, вцепившись в руль, а потом медленно разжал пальцы.
— Могло бы быть хуже… — произнес он, не то пытаясь успокоить Ладу, не то оправдываясь перед самим собой.
Лада попробовала ободряюще улыбнуться, но за забралом ее гермошлема едва угадывались черты лица, так что Семен не смог заметить ее мимики…
Несколько секунд они оба напряженно молчали, пытаясь свыкнуться с плотной пеленой нездорового, желтого цвета, что окружила машину со всех сторон, облепила ее и, казалось, теперь желала просочиться внутрь, наплывая на стекла стремительными, деформирующимися прямо на глазах пластами и сгустками…
— Дальше пешком? — наконец спросил Семен, не без содрогания глядя на скупо освещенное фарами внедорожника, покореженное днище огромного спускаемого аппарата.
Лада кивнула, открывая дверь. Плывущий вокруг туман и на нее подействовал угнетающе, — она поняла, что БОИТСЯ его, но отчаянно боролась с собой, пытаясь не выдать охватившую ее робость. Потому и молчала.
Обогнув машину, Семен нашел ее руку.