— Что же я забыл? — холодно спросил Колвин, к которому вдруг вернулись все горестные ощущения этих дней.
Он вдруг увидел эту лабораторию не в том сияющем ореоле, который на время просто ослепил его, а такой, какой она была на самом деле — страшной. Страшной и бесчеловечной, какими бы благими ни были конечные намерения тех, кто работал тут.
— Вы забыли описать связку между живой тканью и мертвым сервоприводом, — прищурившись и потеряв всякую любезность, произнес Колышев. — Как соединить живую ткань с мертвым металлом? Вы ведь знаете это, верно? И надеюсь, что поделитесь со мной сокровенной тайной?
В словах Вадима крылась угроза.
Колвин понял, что на самом деле попал в ловушку гораздо более страшную, чем мог предположить час назад.
Маленькие крысиные глаза Колышева буквально сверлили его.
— Мне нужно отдохнуть, — вдруг произнес Колвин. — А потом я бы хотел произвести ревизию реактивов. Надеюсь, тут сохранились все вещества из моей бывшей лаборатории?
— Естественно.
— В таком случае составьте мне полный, подробный отчет обо всем, что тут есть.
Он развернулся, чтобы выйти, но Колышев достаточно бесцеремонно остановил его у самого порога лаборатории.
— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил он.
— Я еще не решил, отвечать ли на него вообще, — резко сказал Колвин. — Мне нужно подумать.
* * *
Обстановка комнат для обслуживающего персонала не изменилась ни в принципе, ни в деталях. Маленькое помещение очень сильно напоминало купе-люкс в поездах дальнего следования. Тот же казенный уют, теснота, штампы на белье, откидной столик и треугольный умывальник под ним. Лишь компьютер, что стоял на отдельной выдвижной стойке около кровати, сменили на более современный.
Антон Петрович сел на застеленную постель и задумался.
То, что он увидел сегодня в лаборатории искусственных организмов, не просто превзошло его ожидания, это напугало Колвина.
Он видел отлично отлаженные машины, которым не хватало лишь одного — надежного источника автономного питания.
Колышев был прав — составляя документацию по проекту, Антон Петрович сознательно опустил часть информации, оставив ее лишь в своей голове. Поступить так было вполне логично — тех чиновников, что принимали решение по докладу, не интересовали нюансы исследований, им нужен был наглядный конечный результат, а Колвин прекрасно знал, через сколько рук пройдут бумаги, прежде чем попадут наверх, к тем, кто выносит окончательный вердикт. Среди этих людей, которые являлись промежуточными звеньями, вполне могли оказаться личности, не вполне добропорядочные, но зато технически грамотные.