Но Абигайль Хадсон плачет совсем не так. Ее глаза покраснели, слезы текут по щекам и совсем не похожи на жемчуг, подбородок дрожит. Вместо тихих деликатных вздохов она издает какие-то хрипы, шумно втягивает воздух и совсем не романтично шмыгает носом, пытаясь вытереть его полотенцем так, чтобы при этом не открыть грудь. Анджело критически оглядел Эбби. Выглядела она, правду сказать, ужасно. Неудовлетворенное желание, не дававшее ему покою всю ночь и весь день прошло. Посмотрев на Эбби еще некоторое время, Анджело пришел к выводу, что она, похоже, искренне расстроена. Он нахмурился, пытаясь заметить, не наблюдает ли она тайком за его реакцией. Не наблюдает. Эбби не поднимала головы, ее рыдания стали постепенно стихать, но от этого почему-то казались еще более горькими. Почти не осознавая, что делает, Анджело сунул руку в нагрудный карман, достал шелковый носовой платок с вышитой монограммой и подошел к плачущей девушке.
– Вот, возьмите, – бросил он раздраженно, протягивая ей платок.
Эбби взяла платок, не глядя, вытерла глаза и шумно высморкалась, одной рукой по-прежнему прижимая к себе полотенце, словно застенчивая девственница, а не маленькая страстная штучка, способная возбудить мужчину в считанные секунды. Она шмыгнула носом, вытерла мокрые от слез щеки и скомкала промокший платок.
– Я его выстираю, – пробормотала хриплым от слез голосом.
Анджело в ответ лишь небрежно отмахнулся. Эбби выглядела ужасно: глаза покраснели и распухли, на лице выступили красные пятна. Ничего общего с ухоженной сексуальной кошечкой, виснувшей на руке Рафаэля. А уж с той женщиной, что предстала перед ним в шелковом халатике, или с той, что лежала на песке, подставив свою нежную кожу солнцу, – и подавно.
Абигайль Хадсон вызывала у Анджело странные чувства, но он не мог понять какие именно и в чем их странность. Пока он понял только одно: в данный момент ему было жаль женщину, а это было для него внове.
Он шагнул было к ней, но тут же остановился, поняв, что именно собирался сделать. Ему хотелось стереть с ее лица слезы и обнять, приласкать, не поцеловать, а просто обнять и сказать, что все хорошо, что он просит прощения, что он не хотел ее обидеть.
Открытие ошеломило Анджело. Когда он в последний раз просто обнимал женщину, не преследуя цель затащить ее в постель? Пожалуй, никогда. С какой стати он испытывает такие дружеские чувства к девице, которая принесло их семье одни только неприятности? Непонятно. Но она выглядела такой несчастной, жалкой, так не походила на роковую обольстительницу…