– Спокойно, милиция, – уверенно произнес Марков-старший, крутанув, не раскрывая, какое-то удостоверение в красной обложке. – Эдуард дома?
Напуганная красавица медленно отступила в глубь коридора, не сводя глаз с наступавшего на нее мужчины.
– Что вам нужно? – она попыталась оказать слабое сопротивление его натиску.
– Вопросы буду задавать я, – сказал Александр, отстраняя ее и проходя в квартиру.
Соколов вошел в коридор следом, Валерии ничего не оставалось, как присоединиться к мужчинам.
– Кто вы такие? – Хозяйка квартиры в отчаянии заломила руки. Лере стало жаль девушку, и она попыталась успокоить ее:
– Не волнуйтесь, ничего плохого мы вам не сделаем.
Между тем внутри квартиры послышался грохот, отборный мат, принадлежащий устам Маркова-старшего, шум недолгой борьбы и истошный вопль, услышав который хозяйка, как-то по-мышиному пискнув, метнулась туда. Соколов и Маркова влетели следом и увидели картину, достойную кисти великого Репина. В прихожей царил страшный беспорядок – тумба с вешалкой перевернута набок, невероятное количество одежды разбросано по всему полу. И в середине всего этого бардака лежит молодой человек и орет истошным голосом. На нем сидит бывший оперуполномоченный и, тяжело дыша, выкручивает ему руку. Хозяйка квартиры, потихоньку визжа, барабанит кулачками оперу по спине.
Увидев Леру и Евгения, Александр рявкнул:
– Уберите от меня эту дуру!
Соколов быстро схватил девушку в охапку и оттащил в комнату.
– Лера! Подбери около моей ноги нож! – продолжал командовать старший брат. Валерия подняла с полу здоровый кухонный нож и, не зная, что с ним делать дальше, отнесла на кухню.
Между тем Марков поднял парня, не отпуская, однако, руку, схватил его за волосы и препроводил в комнату.
– Будешь, сволочь, вести себя по-человечески? – все еще тяжело дыша, пропыхтел он ему в ухо.
– Сволочь – вы, – сжимая зубы от боли, ответил ему Эдик.
– Ох ты, – бывший опер чуть сильней закрутил руку, вызвав новый вопль парня и как следствие визг девицы.
– Будешь спокойно разговаривать, последний раз спрашиваю, – грозно прорычал он, – или отметелить по-настоящему?
– Буду, – буркнул фотограф.
– Сволочь. С ножом на меня кинулся! – в сердцах пожаловался Марков, отпуская Эдуарда, который тут же принялся растирать руку. Соколов освободил хозяйку квартиры. Они рухнули на диван, затравленно озираясь на непрошеных гостей.
– А вы правда из милиции? – робко спросила девушка.
– Не говори глупостей! – сердито бросил ее кавалер.
– Нет, мы из зоопарка! – зло сострил бывший опер. – Если бы, Эдичка, мы были те, кто у тебя устроил повальный обыск и кто Валентину отправил на тот свет, ты сейчас не сидел бы и умника из себя не строил! Догадываешься об этом?