— Где я? — спросил он.
— Ты снова здесь, со мной, — ответила я, — у меня дома, где ты так счастлив.
— Да, здесь я всегда счастлив, — механически повторил он, так как сознание еще не вполне к нему вернулось.
— Сейчас я прерву поток энергии, и все станет как прежде. Протяни перед собой руки и держи вот так.
Я протянула вперед руки с поднятыми вертикально ладонями и прижала их к его ладоням. В тот же миг поток энергии прервался с резким щелчком, словно резиновый жгут, и мы вернулись в обычное состояние — Малькольм и я, глядя друг на друга.
— Боже мой! — сказал Малькольм, проводя рукой по лбу и дождем стряхивая капли пота.
— Как Вы себя чувствуете?
— Чувствую? Да так, словно раз десять подряд побывал в турецких банях. Я взмок, как мышь! Что Вы со мной сделали? Сядем на что-нибудь.
Он неловко доковылял до ложа и рухнул без сил. Рука его потянулась к воротничку.
— Я его сниму. Мне все равно, как я выгляжу.
На пол рывком полетел промокший насквозь воротничок. Даже концы его галстука потемнели от пота.
— Боже правый! — сказал Малькольм. — Ну и ну! Он принялся протирать лицо и шею, пока промокший носовой платок не полетел на пол вслед за воротничком.
— Теперь понимаете, почему мы работаем в просторных одеяниях и надеваем их на голое тело?
— Боже мой, еще бы! Ни один костюм не выдержал бы такого обращения. Можно, я сниму пиджак?
Я подала ему небольшую салфетку, которую держала для чистки ритуальных предметов, и совершенно не смущаясь и не обращая на меня внимания, ибо еще не вполне вернулся в свое тело, он уселся на черный жертвенный алтарь и принялся обтирать широкую грудь, словно после драки.
Я открыла стенной шкаф, достала оттуда бутылку и налила из нее немного в высокий стакан.
— Выпейте, — сказала я.
— Что это? — спросил он, подозрительно разглядывая стакан, так как был суровым трезвенником.
— Яблочный сок, — ответила я, — неперебродивший. В таких случаях от алкоголя лучше воздерживаться.
— На мой взгляд, от него лучше воздерживаться при любых обстоятельствах, — сказал Малькольм. — Во всяком случае, если речь идет обо мне.
Яблочный сок был выпит одним глотком.
— Можно еще, — попросил Малькольм. — Господи, как вовремя!
Доза жидкости быстро привела его в норму, и до него начало доходить, в каком он виде.
— Моя дорогая леди… — начал он и, покосившись на свою обнаженную грудь, торопливо застегнул рубашку. Подобрав с пола воротничок, он осмотрел его, сокрушенно покачал головой и сунул в карман брюк.
— Ни в порядок себя привести не могу. Ни извиниться. Ничего. Что, собственно, произошло? Я ведь заснул, верно?