Это почти что признание в любви, и пусть пока так и будет, подумал Девениш.
Позже, когда Друсилла думала о событиях этого дня, она пришла к заключению: сдержанность Девениша отнюдь не означает, что он ее не любит, скорее свидетельствует об обратном. Но если так, тогда что мешает ему объясниться и сделать предложение?
В Трешем-Холле имелась богатая библиотека. Дед Девениша был большим любителем книг. С его легкой руки должность библиотекаря стала не только уважаемой, но и высокооплачиваемой.
Первым побуждением Девениша было спросить исполнявшего ныне эти обязанности доктора Джонаса Саутвелла, есть ли в библиотеке книги по оккультным наукам вообще и по обрядам черной мессы в частности.
Но он быстро отказался от этой мысли. Чем меньше народу знает о его подозрениях, тем лучше.
Прохаживаясь вдоль книжных шкафов, он понял, что найти таким образом искомое почти невозможно. Но когда он остановился у полки, занятой томиками писем мадам де Севинье, блестящего собрания сплетен придворной жизни при Людовике XIV, в его памяти вдруг всплыло нечто, сказанное ему в этом помещении много лет назад.
Когда ему исполнилось шестнадцать лет, дед нанял для него наставника-француза. «Французский — язык джентльменов и дипломатов», — заявил он. Девениш не собирался становиться дипломатом, но французский язык очаровал его, и месье де Кастелен, французский аристократ-эмигрант, пытавшийся заработать на жизнь своим трудом, нашел в нем способного ученйка.
Де Кастелен, стоя как раз возле этого шкафа, достал один из томиков мадам де Севинье и сказал:
«Вы обнаружите в них источник великолепного французского языка и не менее великолепных скандальных сведений. Полагаю, вы уже достаточно взрослый, чтобы прочесть, какой шум поднялся вокруг любовницы Людовика XIV мадам де Монтеспан, которая тайком отправилась на черную мессу в надежде возродить интерес короля к своей персоне. Я не стану распространяться, скажу только, что в результате этого множество аристократов и простых людей нашли свою смерть. Таковы были последствия черной мессы для всех, кто прибегал к ней, — продолжал месье де Кастелен. — Говорят, некоторые радикалы во Франции пошли по этому же пути, надеясь таким образом приблизить революцию.»
По каким-то причинам Девениш так и не читал эти письма — возможно, потому, что вскоре после того разговора де Кастелен неожиданно и таинственно исчез, бежал с прелестной младшей дочерью лорда Чейни.
Девениш достал последний том и просмотрел указатель имен. Да, вот она, мадам де Монтеспан. Он быстро прочитал эти страницы и направился к шкафу богословской литературы, чтобы посмотреть повнимательнее, что там стоит, к глубокому удивлению появившегося из своего кабинета доктора Саутвелла.