– О, я не очень-то хочу уехать, – ответила поспешно Луиза, – я могу заработать деньги и здесь.
Жоанн поблагодарил ее взглядом.
– Ну, – сказала мадам Жозеф, показывая на корзину с бельем, – за дело, дети мои!
Глаза Жоанна, следившего за движениями Луизы, устремились на корзину. Вдруг он изумился и побледнел, как смерть. Ему показалось, что он заметил сумку из кожи, очень похожую на ту, что принадлежала Альберту.
– Кто вам дал это? – воскликнул он.
– Я нечаянно захватила этот кошель для денег вместе с бельем старателя, которого зовут господин Макс, – объяснила Луиза. – По счастью, он пуст. Мы возвратим его, когда будем проходить мимо.
– Макс, Макс! – повторял Жоанн, беря пояс с кошелем, – это странно. – Он воскликнул: – Это он! Действительно, он! Альберт! Вот имя, написанное его рукой.
Он замолчал, лицо его исказилось.
– Что с вами? – испуганно спросила Луиза.
– Ничего, – Жоанн пришел в себя и не хотел мучить Луизу. Он постарался выказать столь же явное безразличие, сколь явное волнение выказывал перед этим. – Я думал, что узнал этот пояс и кошель. Но нет… Я ошибся. Скажите мне, где находится палатка человека, которому принадлежит этот пояс?
Луиза подробно объяснила ему, как туда пройти.
– Оставьте пояс мне. Я сам отнесу его владельцу, я его знаю.
Луиза ушла счастливой, она уже воображала себя женой Жоанна.
Однако этот случай с кошелем немного обеспокоил ее. Мадам Жозеф успокаивала девушку.
Когда они скрылись с глаз, Жоанн принялся взволнованно ходить взад-вперед, разговаривая сам с собой:
– Великий Боже! Возможно ли это?! Макс… Как, этот человек, который меня разорил, находится здесь?! Ужасно! Я не в силах поверить этому. Возможно, это только совпадение имен. Во всяком случае, моя совесть будет чиста.
Он решился. Собрав свои инструменты, направился твердым шагом к указанному Луизой месту. Оно находилось довольно далеко. Во время пути он спрашивал себя, как взглянуть на этого человека, не будучи самому увиденным. До последнего момента он колебался. Тайное чувство говорило ему: это он, и Жоанн испытывал дрожь при мысли очутиться лицом к лицу с этим человеком.
Макс, удерживаемый своими ранами, не выходил несколько дней. Его правая рука распухла до такой степени, что он едва мог согнуть ее, чтобы держать на перевязи. Как всех, у кого нечиста совесть, шелест упавшего листа заставлял его вздрагивать. Он услышал шаги. Это Жоанн дважды обошел вокруг палатки, не осмеливаясь войти. Макс выскочил сам со взволнованным и диким видом человека, который полагает, что его преследуют, и хочет защититься.