— «Они хранятся в архиве». Вы используете настоящее время.
— Я вышла на пенсию два года назад. С тех пор я являюсь консультантом компании по бухгалтерскому учету.
Я делаю последнюю попытку.
— Финансовый отчет об экспедиции летом 1991 года, в нем было что-нибудь особенное?
На секунду мне кажется, что я приблизилась к ней. Потом фильтры встают на место.
— Я не уверена в своей памяти.
Я последний раз пытаюсь нажать на нее. Эта попытка бестактна и заранее обречена на провал.
— Можно посмотреть архив? Она только качает головой.
Моя мать курила сделанную из старой гильзы трубку. Она никогда не лгала. Но если она хотела скрыть правду, она чистила трубку, брала в рот то, что было вычищено из трубки, говорила mamartoq — прекрасно, и потом делала вид, что не в состоянии говорить. Скрывать — это тоже искусство.
— Разве не трудно, — спрашиваю я, надевая туфли, — было женщине отвечать за финансы большого предприятия в 50-е годы?
— Господь был милостив.
Я думаю про себя, что Господь в лице Эльзы Любинг получил эффективный инструмент для осуществления своего милосердия.
— Что навело вас на мысль о том, что мальчика преследовали?
— Снег на крыше, откуда он упал. Я видела следы. У меня есть чувство снега.
Она устало смотрит прямо перед собой. Неожиданно становится заметна ее старость.
— Снег — это воплощение непостоянства, — говорит она. — Как в книге Иова.
Я надела шубу. Я не знаток библии. Но к клейкой поверхности нашего мозга прилипают иногда странные обрывки усвоенного в детстве.
***
— Да, — говорю я. — И воплощение света правды. Как в Откровении Иоанна Богослова: «Его голова и волосы были белы как снег».
Вид у нее измученный, когда она закрывает за мной дверь. Смилла Ясперсен. Дорогая гостья. Зануда. Когда Смилла покидает вас, над вами голубое небо и у вас прекрасное расположение духа.
В тот момент, когда я выхожу из дома на Хайревай, переговорное устройство начинает скрипеть.
— Будьте так добры, вернитесь.
У нее хриплый голос. Но это, должно быть, из-за этого подводного устройства.
Итак, я еще раз еду на лифте. А она еще раз встречает меня в дверях. Но ничто не остается таким, как было прежде, как где-то говорит Иисус.
— У меня есть одна привычка, — говорит она. — Когда я сомневаюсь, я открываю наудачу библию. Чтобы получить совет. Маленькая игра между Богом и мной, если хотите.
У другого человека такая привычка была бы похожа на те мелкие спорадические функциональные расстройства, которые возникают у европейцев, когда они много бывают в одиночестве. Но не у нее. Она никогда не остается одна. Она замужем за Иисусом.