– Простота строения этих клеток, – Казарновский приподнял штатив с пробирками, суспензии в которых имели красноватый оттенок, – обманчива. При создании определённой структуры, направляющей коллоидные токи некоего физраствора, в котором располагаются такие клетки, кажущийся хаотичным набор электромагнитных импульсов приобретает информационную упорядоченность и образуется некое подобие биоробота, способного к обучению и накапливанию полезной информации. Одними из таких чад биоэнергетического конструирования и были участвовавшие в штурме наших позиций гептаподы.
– Так это – роботы? – изумился Керован.
– Да. Мы уверены, что различные конфигурации этих химер могут использоваться пришельцами в самом широком диапазоне отраслей. По крайней мере насчёт гептаподов ясно, что они получают обучающую информацию пассивно через электромагнитное восприятие окружающего мира, либо активно – при проведении через их тело информационного ЭМ-потока. При том, что наши, хм…, – Казарновский, следуя негласной морали как можно более туманно упоминать об искусственном происхождении киборгов, выбрал наиболее обтекаемое на его взгляд выражение, – протеиново-силиконовые братья принципиально мало чем отличаются внешне и структурно от представителей Homo sapiens и подвидов с других планет, Наши гораздо более сложны в плане процесса структурирования, нежели гептаподы. По примерным подсчётам, цикл их изготовления продолжается от пятнадцати до тридцати часов при условии наличия достаточного количества протоплазмы. К концу цикла каждого гептапода можно считать обладателем примитивного искусственного интеллекта или очень мощного компьютера со встроенными синтеоническими алгоритмами.
– Си… какими? – не понял Дитер.
– Синтеоническими, – пояснил Алекс, – Наука такая об интуитивном восприятии мира. Чему тебя в школе учили? Ещё с 2060-го интуитивные алгоритмы внедряли в операционные системы. Без этих алгоритмов создание искусственного интеллекта стало бы невозможным.
– Да ладно тебе, – Дитер отмахнулся, – Основы общей кибернетики никогда не были моим коньком. Кстати, если ты забыл, в школе я учился ещё до 1990-го, а тогда твоей синтеоники и в помине не существовало.
– Ну, за прогрессом надо хоть как-то следить, с этим ты согласен? – не унимался Алекс.
– Я солдат проекта. Как могу, я охраняю мир человечества. А вместо того, чтобы ломать себе мозги фрактальными алгоритмами и прочей дифференциальной ерундой, с большей охотой читаю старинные художественные книги середины – конца 20-го века.
– Каждому своё…
Присутствующие на обсуждении биохимики в течение получаса распинались о том, какие, должно быть, пришельцы виртуозы в области биоконструирования, сыпали всевозможными терминами направо и налево, пока Алекс не попросил их прерваться.