- Выдать по ножику и вперед на «Олимпийские игры»! - распорядился главный констебль и поднялся к членам комиссии.
Его рассказ был встречен дружным хохотом, еще более усилившегося когда еще один заключенный, в котором Холмс и Ватсон с удивлением узнали Лестрейда, попытался заявить, что он тоже член комиссии и, что он тоже купил робу у заключенного, а потому пускай его пропустят на волю. Узнав в чем дело, начали смеяться и заключенные.
- Я тоже член комиссии! - завопил еще один зек.
- И я! - отозвался еще один.
- И мы! - дружным хором проорали все остальные зеки.
Хохот, стоявший в подвале разносился по всей тюрьме.
- Начинай! – хохоча, заявил Джонсон.
Начавшаяся затем сцена в стиле фильма «Крутые стволы» приковала внимание почти всех членов комиссии кроме наших бесстрашных героев. Брызги крови, ну разве что, только не долетали до комнаты комиссии. Не прошло и трех минут, как в центре сцены стоял только один заключенный. Обернувшись перед тем, как покинуть комнату Ватсон с удивлением узнал в нем Лестрейда, но тут же вспомнил, как Лестрейд брился по утрам, ежесекундно рискуя остаться без уха, либо без артерии и подавил вырвавшийся было возглас. Холмс выскользнул еще раньше.
- Застегнуть ширинку! – деловито скомандовал Холмс караульному на выходе из тюрьмы и, пока тот ковырялся, громко сопя и придыхивая, выскользнул наружу. Ватсон поднял глаза и уставился с тяжелым ненавидящим взглядом караульного.
- Почему не спрашиваете пропуск! – деланно возмутился Ватсон и ударил караульного в пах. Тот согнулся пополам, но еще успел услышать сказанное напоследок доктором.
- Я еще вернусь, - пригрозил Ватсон в стиле Шварценеггера. Караульный охнул и потерял сознание.
- Свобода! – радостно выдохнул Ватсон, широко вдыхая воздух грудью.
Впереди маячила спина Шерлока, деловито суетившегося у чужой автомашины, стоявшей около тюрьмы.
- Куда мы направляемся? – спросил Джон у своего напарника – секретного агента.
- Вперед к приключениям! – безапелляционно ответил тот. – Только вот кое с кем разберемся, - предложил он.
- Это с Джонсоном что ли? – догадался Ватсон. – Но мы же не Ганнибалы Лекторы из «Молчания ягнят», чтобы так мрачно заканчивать вторую часть, - удивился Ватсон.
- А кто сказал, что я его собираюсь убивать? – в свою очередь удивился Холмс. – Я только собираюсь покататься, - заявил он Ватсону.
Катался он недолго, часа полтора. А на следующий день все газеты пестрели аршинными заголовками о том, что констебль Джонсон ухитрился сбить на своей машине не много ни мало аж целых семнадцать старушек.