— Рехнулся? Они убьют тебя.
Лозин тяжело посмотрел на Диму и ответил:
— А ты подними все звено «восьмисотых». Чтобы не убили…
Логинов продолжал смотреть на Ивана, а потом вдруг кивнул:
— Хорошо, командир. Я понимаю… кто-то из нас должен это сделать…
* * *
Под плоскими днищами боевых машин стремительно проносилась водная гладь.
Иван сидел в кресле пилота, не принимая участия в управлении, все необходимые операции производила кибернетическая система ведущей машины. Звено «Черных Акул», как по традиции называли все боевые модификации этой серии, являлось грозной силой. Накопленный в ходе столкновений с ксенобианами боевой опыт подсказывал, что высококлассные, отлично защищенные штурмовые вертолеты, оснащенные мощным вооружением, в состоянии обеспечить полную безопасность человека, тем более что лейтенант не пренебрег мерами личной защиты. Перед стартом он облачился в боевой скафандр, броня которого была покрыта отражающим слоем. Изначально такие виды экипировки предназначались для защиты десантников в зонах повышенной радиации или прямого жесткого излучения, так что Иван мог не опасаться одиночных лазерных разрядов или игл бионических автоматов, но все принятые меры являлись лишь разумной предосторожностью — он летел на базу Чужих не для того, чтобы убивать, а желая поговорить с ними.
Вдали показалась линия побережья.
Мадагаскар…
Лозин никогда не бывал на этом острове, не представлял его былой природы, городов, населения, но сердце все равно непроизвольно сжалось, когда головная машина пошла на снижение, поднимая с поверхности земли облака серого праха.
Чужие истребили тут все, оставив лишь голые запорошенные серым пеплом пространства, на которых застыли причудливые сплетения их омертвевшей растительности.
Вертолет завис в метре над изуродованной земле!
— Я пошел, — произнес в коммуникатор Иван.
— Слышим тебя хорошо, — отозвался по каналу связи Логинов. — Удачи, командир. Я поднял три звена «мигов», они уже на подлете к острову. Будут прикрывать тебя вместе с «восьмисотыми». Передай этим тварям, чтобы не дергались, если хотят жить. Их время прошло.
— Держи себя в руках, лейтенант, — ответил ему Лозин, покидая кабину.
Черные заросли начинались в полукилометре от линии прибоя.
Ни одного Чужого не было видно на открытом пространстве прибрежной полосы, и лейтенант, по щиколотки увязая в песке и прахе, пошел в направлении тиной стены.
Он шел и думал о том, как станет вести себя, ведь Чужие по-прежнему остаются врагами, безжалостный тварями, превратившими в руины земные города.
«На их совести миллиарды загубленных жизней», — нашептывал внутренний голос.