Настя продолжала смотреть на него, и Иван добавил, чтобы окончательно успокоить ее:
— Мы попытаемся уйти без шума. — Лозин перевел взгляд на лейтенанта и спросил: — Как он?
— Я ввела ему микромашины, — ответила Настя будничным, усталым голосом, будто речь шла об обыкновенной прививке, но Иван уже имел возможность испытать на себе действие этих загадочных кровяных телец, и потому его реакция оказалась не столь спокойной:
— Ты считаешь, они ему помогут?
— А ты сомневаешься? — вопросом на вопрос ответила она, одергивая рукав лабораторного халата, который накинула поверх одежды. Несмотря на быстрое движение, Иван успел заметить, что на ее запястье темнеет небольшая ранка.
— Как видишь, я сделала инъекцию и себе и собираюсь привить микромашины Джону, как только смогу сделать анализ его группы крови, — сказала Настя, перехватив его взгляд.
Лозин сел на кушетку.
— Ты можешь вкратце описать принцип их работы? — неожиданно спросил он. — Когда мне делали инъекцию, то не удосужились полностью раскрыть «государственную тайну». — Иван криво усмехнулся, вспомнив свое болезненное пробуждение от длительного небытия. — С определенностью я знаю лишь одно — благодаря им мой организм впал в крионическое состояние…
— И ты не понял, отчего это произошло? — с нотками недоверия в голосе поинтересовалась Настя.
— Ну, положим, первопричину я знаю, — кивнул Лозин. — Я уже говорил тебе — моим последним осознанным воспоминанием была ярчайшая вспышка в небесах…
— Которая разрушила твою парашютную систему, — напомнила Настя и добавила: — Падение со стометровой высоты, пусть и в сугроб, не проходит бесследно.
— Ты хочешь сказать, что если бы не травмы…
— …то микромашины продолжали бы обращаться в твоей кровеносной системе, не активируя ни одной из своих функций, — закончила его мысль Настя. — Но они включились, погасили твое сознание и ввели организм в состояние низкотемпературного сна, следовательно, ты получил серьезные ранения, несовместимые с понятием «жизнь».
Для Ивана последняя часть пояснений прозвучала как явное откровение.
— Ты хочешь сказать, что микромашины продержали мой организм в состоянии крионического сна только во имя излечения полученных при падении травм?
— Именно, — кивнула Настя, присаживаясь рядом с ним на край кушетки. — И время года тут не имеет решающего значения. Тебя заставило очнуться не наступление весны и не воздействие солнечных лучей. Это сделали все те же микромашины, когда раны затянулись, а переломы срослись. — Она вдруг тяжело вздохнула, искоса посмотрев на лейтенанта. — Ты должен понять, Иван, я была лишь младшим научным сотрудником и тоже не владею вопросом в полном объеме…