По счастью, Теддингтон сильно заторможенный и цедит слова в час по чайной ложке, так что я успела выпить и эту порцию, и еще несколько, прежде чем он изложил суть дела. Наконец грохнула об стол кружкой из-под водки и коротко ответила, что не стану писать о его контрах с медицинской страховой компанией – у меня есть дела поважнее, но рада слышать о начавшейся продолжительной тяжбе – по крайней мере у него, не останется времени на дурную прозу.
Понедельник, 3 февраля
Похмелье такое, что не могу шевелиться, а уж тем более – идти и знакомиться с мужчинами.
Вторник, 4 февраля
Вечером отправилась с Фергюсоном на вечеринку «для тех, кому за тридцать», замаскированную под конкурс бальных танцев неподалеку от площади Пиккадилли. Фергюсон в перьях и блестках выглядит ужасно, но я, так и быть, составила ему компанию, потому, что он снова без партнера. (Прежняя любовь – Форест, тот самый, который увлекается эзотерикой, отменил визиты горничной, после того как Фергюсон, протирая каминную полку, нечаянно тронул его целительные кристаллы.)
Как только вошли в зал, сгрузила Фергюсона другому гомику, а сама решительно направилась в угол, где стояли гетеросексуалы. Выбор, честно скажу, был невелик, но я все-таки ухватила дядечку с самой густой перхотью и поволокла танцевать. Абсолютно не ведая о феминизме и равноправии, мой партнер попытался вести. Последовала короткая борьба, в результате которой он оказался на лопатках, а я – к разочарованию дядечки – отнюдь не пала ему на грудь.
Среда, 5 февраля
Сижу в позе лотоса посреди склада в Камдене и бросаю испепеляющие взгляды на Элизу – она сказала, что тут самое место знакомиться с мужиками. Надо было сообразить, что мужчина, который занимается йогой, вряд ли бросит меня на капот своего «БМВ» и замучает любовью, прежде чем вытащить пухлый бумажник. Кроме того, решительно не понимаю, как можно расслабиться, сидя на холодном жестком полу с риском заработать грыжу и геморрой.
Четверг, 6 февраля
В последней отчаянной попытке избежать одинокой старости направилась в рабочий паб на окраине города вместе с удачливой шлюшкой Фебой. Заведение, объяснила она, старомодное, чисто мужское, так что от мужиков придется отбиваться моей сумочкой «Прада». И впрямь наше появление было встречено гробовой тишиной. Хотелось бы думать, что все смолкли от восхищения, хотя, полагаю, здешние посетители просто никогда не видели женщину в платье из натурального волокна. А может быть, дело в Фебе, которая теперь везде ходит с плеткой и в черной маске на молнии.
Мы взяли по пиву (на просьбу о банановом дайкири бармен сделал непонимающее лицо), и мужчины возобновили разговор. Когда один из них начал ругаться и немного увлёкся, другой ткнул его локтем в бок и попросил «не выражаться, потому что здесь дамы». Конечно, приятно видеть, что на окраинах Лондона еще жива рыцарская учтивость, но слово «дамы» неприятно резануло мне слух – в нем слышится явная дискриминация по возрасту.