— Да вы что, издеваетесь, да? — затрепетала ноздрями Василиса. — Я ж вам не вторсырье! У меня у самой знаете, сколько таких реликвий?! Я ж вам их не дарю! Хотя… Эльвира Арнольдовна, а когда у вас день рождения?
— У меня? — выпучила глазки соседка и принялась в уме подсчитывать, когда же у нее праздник.
Но так и не довела подсчетов до конца, потому что уже в который раз звонили в двери.
— Странно, и кто бы это мог быть? — испуганно уставилась на Люсю Василиса. — Люся, иди открой, а то я как-то… Кстати, Эльвира Арнольдовна, заберите свою кофочку, она мне безутешно велика! А мне и вовсе от вас ничего не надо!
— Вы мне дарите ее обратно? — засверкала глазами соседка. — Боже! Кристальной души человечек! … Ленечка!! Убери кофточку в пакет! Мы ее еще твоей мамане подарим. Совершенно дивный подарок получится!
Открывать пошел Ленечка и вернулся еще с одним гостем. На сей раз это был господин Таракашин.
У Виктора Борисовича Таракашина, бывшего возлюбленного Людмилы Ефимовны, велась длительная, неугасимая война с Василисой за Люсю. Виктор Борисович ненавидел Василису со всем пылом своей души и знал, что она отвечает ему полной взаимностью! А поэтому не прийти на ее день рождения, доставив ей несказанное удовольствие, он просто не мог! К тому же он очень любил застолья и выпивки, ну и друзей конечно же.
Поздравлять свою врагиню он начал еще в прихожей.
— Не могу я тебе в день рождения… — невыносимо фальшивя, выводил он. — Дорогие подарки да-а-ари-и-и-ить…
— Да здесь, похоже, никто особенно не потратился, — проворчала Василиса.
— …Но зато в эти ночи весе-е-е-енние… — продолжал выть Таракашин, протаскивая в комнату огромный ворох корявых сломанных веток. — Василиса Олеговна! Я поздравляю вас!! Поздравляю и дарю вот этот дивный букет…
— Ленчик, глянь!! Василисе хворост подарили! — фыркнула Эльвира Арнольдовна в плечо любимому Ленечке. — Боже, как это символично!
— Не слушай никого, Василиса! — торжественно размахивал руками Таракашин. — Это… поставить нужно в трехлитровую банку. И тогда… через неделю у тебя распустится букет благоуханных роз!!!
И он вытянул нос, прикрыл глаза и замер, изображая, как этот букет будет благоухать.
— Таракашин, откуда розы-то возьмутся? — вздохнула Василиса. — Ты ж тополя наломал, горе мое… Ну это все же лучше, чем та твоя наливка, которую ты делаешь из прокисшего повидла, а потом даришь ни в чем не повинным людям… Люся, ты сегодня с этим кавалером сидишь, или с тобой Белкин сядет?
Белкин аккуратненько сидел в уголке, не выделяясь, былой говорливости в нем сегодня не наблюдалось.