– Тут ключевое слово «были».
– О, да! Безусловно. Видите ли, я причинила ему боль много лет назад. Я не хочу, чтобы это повторилось. Если все получится именно так, как я рассчитываю, у меня какое-то время будут дела в Нью-Йорке. Надеюсь, мы все можем стать добрыми друзьями.
Ева прекрасно понимала, что ей преподносят дерьмо на лопате.
– Знаете, мисс Перселл, по части друзей у меня все уже забито под завязку. Вам придется обратиться к кому-нибудь еще. Что касается Рорка и его бизнеса, это его дела, я в них не вмешиваюсь. А что до вас, позвольте мне сказать прямо: на вид вы отнюдь не дура, и, я думаю, вам отлично известно: вы не первая из брошенных Рорком юбок, явившихся снова. Вы меня ничуть не беспокоите. По правде говоря, вы меня даже не особенно интересуете. Итак, если это все…
Магдалена медленно поднялась со стола.
– Неужели этот человек никогда не ошибается? Он опять оказался прав: вы мне не нравитесь.
– Что ж…
Магдалена двинулась к дверям. На пороге она остановилась, картинно прислонившись спиной к дверному косяку, и снова взглянула на Еву.
– Одна небольшая деталь. Он меня не бросал, это я его бросила. И поскольку на вид вы тоже отнюдь не дура, вы же понимаете, в этом вся разница.
Ева прислушалась к цокоту удаляющихся каблуков. Когда перестук затих, она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. К горлу подступала тошнота.
Как и Магдалена Перселл, она была отнюдь не дурой.
Усталость навалилась на нее, когда за ней закрылись ворота. Из непрерывного шума, толкучки и бешеных ритмов города она попала в мир Рорка.
В частный, в их собственный, идеальный мир.
Длинная подъездная аллея, вьющаяся по территории, где ни топчущие ноги, ни колеса автомобилей не могли потревожить безупречный снежный ковер, вела к большому каменному дому с множеством окон.
И все эти окна светились золотистым теплом.
«Я уже к этому привыкла, – подумала Ева. – Проезжать в эти кованые ворота, видеть этот потрясающий дом с его башнями и башенками, светящийся в темноте, как мечта».
За этими окнами скрывались многочисленные анфилады комнат. Некоторые из них имели практическое назначение, другие были элегантны, третьи полны забав. Все они были прекрасны, все обставлены в соответствии со вкусом Рорка. Этот дом был его воплощенной мечтой.
И дело было не только в статусе, элегантности, богатстве, хотя для Рорка все это было важно. Но, главное, ему нужен был свой дом. Кров, приют, крепость, которую он мог назвать своей.
«А что ты внесла в этот дом? – спросила себя Ева. – Суету, беспорядок, приблудного кота, кабинет с обстановкой, несомненно, слишком простой и примитивной на его вкус».