Но тут появились наши вертолеты и дали ракетный удар. Как всегда, по своим. Наступление захлебнулось. Я мгновенно протрезвел и дал всем приказ залечь. У нас было только трое раненых, все — осколками ракет «воздух-земля».
А ещё у нас было пятеро уволенных из рядов Красной Армии, то есть вся моя пятерка.
О том, как мы жили после официального разрыва отношений с Конторой, я расскажу как-нибудь в другой раз. Я ведь не об этом сейчас.
А вот алкоголя ни в каком виде я больше ни разу в рот не брал.
* * *
Так что на предложение Аристарха Николаевича мне оставалось только грустно ухмыльнуться. Да и ребята мои были при исполнении, поэтому тоже отрицательно помотали головами. Павленко, пожав плечами, налил себе до краев классический стакан на полпинты и с наслаждением вылакал добрую половину.
— Зря, мужики, зря. Ну, ладно. А теперь давайте поговорим.
Интересно, о чем?
После того, как мы сначала захватили его, а потом спасли от похищения, после того, как наш штурм почти потерял всякий смысл (ведь никаких условий князя Мышкина комсомолец Павленко выполнять не собирался), и, значит, получалась обычная дурацкая месть в худших гангстерских традициях: вы нашего Лазаря и нашего Ёжика — а мы ваш дворец и все, что в нем шевелится! — так вот, после такого массового разгрома и такого тотального облома поговорить было в самый раз. Хоть кто-то же должен нам объяснить, наконец, происходящее! Тем более, раз время появилось. А не поняв, пусть в самом общем виде, расстановку сил, мы не способны были увидеть даже пути отхода — мало знать схему укреплений павленковской дачи, ведь чисто теоретически за каждым деревом мог притаиться очередной Ахман со взрывчаткой… То есть нет, Ахманом же звали того авторитета, а не исполнителя, но я вдруг понял, что имя всплыло не случайно: влетевший в окно диверсант был не просто человеком Ахмана, он был даже внешне похож на него, как сын на отца.
Ну, ладно, послушаем нашего нового друга Аристарха Николаевича.
— Присядьте, ребята. Прикройте дверь. Стрельбы, я думаю, больше не будет. — Он пощелкал какой-то кнопочкой. — Ну вот, магнитный замок уже не работает после всей этой ерунды, но камера над входом в приемную чудом уцелела. Разверните монитор к себе и успокойтесь. Давайте действительно поговорим. Поскольку вас нанял Мышкин, я могу себе представить, кем изобразили меня. Главный враг рыночной экономики в России. Лучший друг Зюганова-Анпилова и всех прочих коммунистов-мракобесов. Дескать, я всю сознательную жизнь вставляю палки в колеса свободной торговле любыми мыслимыми способами, а поскольку мыслимые способы эффекта не дали, я, наконец, и перешел к немыслимым, то есть, попросту говоря, начал физически устранять конкурентов в борьбе за власть. Так вам рассказывали?