Лягушонок закопался в ил.
И скакала бабушка-колдунья
По болоту прямо босиком…
Все это случилось в полнолунье.
Всюду сильно пахло васильком.
(Стихи Ксении Кулаковой.)
«Во Франции венки из васильков кладут на могилы погибших солдат», — вспомнилось вдруг Симону, он только плохо представлял себе, какой у василька запах.
— Кто это сочинил? — поинтересовался Грай, с трудом возвращаясь к реальности.
— Не знаю, — рассеянно отозвалась Изольда. — Наверное, я…
А возле его дома было совсем пусто, и в подъезде им никто не встретился. Почему-то это порадовало, хотя мнение соседей о его личной жизни уже давно не волновало Симона. Однако Изольда… Это был особый случай. Не просто девушка, а некое явление, и оно сильно, очень сильно выламывалось за рамки всего, что полагается называть личной жизнью.
Перед подъездом девушка ещё раз подтвердила свою неординарность, неожиданно войдя в глубокий ступор, словно её привезли совсем не туда, куда обещали.
— Ты здесь живешь? — спросила она, явно не в силах тронуться с места.
— Да, — ответил он просто.
Что ещё он мог ей ответить? Снова шутить?
— Не может быть.
— Чего не может быть?
— Не может быть. Адлервег. Adler Weg… That's means «Eagle Road»… Иглроуд… Не может быть! Путь орла…
— Плохой перевод, — заметил Симон. — Какой, к черту, путь орла — просто орлиная дорога, дорога орлов, если угодно.
Изольда посмотрела на него непонимающе, словно только что проснулась. Она говорила сама с собой об одной лишь ей понятных предметах, и его замечание было тут совершенно неуместно.
Зато они сумели все-таки преодолеть дверь в подъезд.
— Какой этаж? — спросила Изольда.
— Четвертый.
— Пошли пешком. Терпеть не могу лифтов.
Ну вот, ещё и клаустрофобия в придачу. Что там у нас до этого было? Депрессия, страх одиночества, навязчивые идеи, мания преследования… Славный букет. Впрочем, клаустрофобия как раз кстати. Кровь, конечно, уже вытерли, но все равно ехать в той самой кабине, где сегодня утром случилось столь жуткое злодеяние, было бы неприятно даже закаленному штабс-капитану Граю. Ну и денек!
Войдя в квартиру, Изольда, не наклоняясь, нога 'об ногу, сняла туфли и, не дожидаясь приглашения, прошла в комнату. Туфли у неё тоже были необычные, Симон ещё на мосту обратил внимание: изящный легкий верх из белых кожаных ремешков с золотой ниткой и массивные слоноподобные подошвы из сорботана. Мода на такой дизайн прошла года полтора назад, и сегодня сорботановые подметки пользовались популярностью лишь у спортсменов да у хулиганов, уличных воришек — чтобы от жандармов убегать удобнее было.