– Вот этот дом! – крикнула Милли, когда после поворота в поле зрения появилось наполовину построенное здание из серого известняка. Чарлз повернул голову, но вместо того, чтобы смотреть на дом, как это делали остальные, его внимание было приковано к скромному фаэтону, который выезжал из-за угла. «Теперь твой выход на сцену, Мэгги».
Мэгги сидела в полутемной карете, обхватив себя руками. Напротив нее расположилась Салли. Девушки с напряжением смотрели в окно, они очень волновались. Потребовалось шесть с половиной недель напряженной работы для того, чтобы наступил этот момент. Мэгги понимала, что должна показать себя наилучшим образом и не нервничать. Но как совладать с собой? Она никогда не выставляла себя напоказ и большую часть жизни провела в темных углах, где золотую монету трудно отличить от серебряного стерлинга. Сегодня она исполнит свою роль, а потом… Впрочем, что будет потом, неизвестно. Она и Салли, вероятно, устроятся как-нибудь, хотя трудно было представить, что ждет их в Нью-Йорке.
Мысли Мэгги снова и снова возвращались к неизбежной разлуке. При этом она думала не столько о Нэн, Джайлсе, Гарри и всех остальных ребятах, сколько о Чарлзе. Расставание с ним волновало ее больше всего. Как она переживет это время? Конечно, жаль покидать дом, к которому она уже привыкла, и отказываться от легкой жизни, но Чарлз… Она постарается не страдать из-за отсутствия его благожелательности и особого внимания – с Чарлзом она чувствовала себя так, словно была для него единственной женщиной в мире; постарается привыкнуть к тому, что больше не увидит его лица, не почувствует его губ, не ощутит тепла его тела и его страсти… Она не будет страдать, потеряв все это, – ведь эти радости временные, да и сам Чарлз никогда до конца не принадлежал ей…
Топот ног прервал размышления Мэгги. К фаэтону подбежал мальчик, которого Чарлз нанял для наблюдения за дорогой. Мэгги услышала, как он, задыхаясь, сообщил кучеру, что кареты с гостями Эджингтона уже приближаются, и ухватилась за ремень, когда фаэтон резко тронулся с места.
Лицо сидевшей напротив Салли стало мертвенно-бледным, и она тоже ухватилась за свой ремень. Карета выехала из-за угла, и тут же раздался сильный треск, заставивший и Мэгги, и Салли вздрогнуть. Несомненно, произошла какая-то поломка.
«Надеюсь, все сработает как надо», – подумала Мэгги и еще крепче взялась за ремень. Эта часть плана была ее идеей – немного опасной, но довольно убедительной и с высокой вероятностью успеха.
Прошла секунда, другая. Ничего не происходило; был слышен только скрип оси.