– Почему мы обязательно должны расстаться? – спросил Чарлз.
Мэгги подняла голову. Глаза ее увлажнились.
– Я уже говорила, что не могу быть твоей любовницей. Не могу спокойно оставаться здесь, когда Дэнни угрожает моим ребятам. Ты знаешь это.
– Но я имею в виду другое. Что, если ты станешь персоной, которую Дэнни не посмеет заставлять действовать по своей указке? Мэгги, дорогая… – Чарлз горько усмехнулся. – Кажется, я говорю глупости. У меня нет нужных слов. Я не знаю, что следует сказать в данном случае. Не знаю, как обратиться с просьбой к такой женщине, как ты, потому что боюсь, что мои слова будут звучать банально и неискренне. Ты для меня глоток воды в пустыне, ты моя отдушина, моя жизнь… – Мэгги слегка отстранилась, глядя на Чарлза с озадаченным видом. Он же продолжал: – Я уверен, эти слова произносили тысячи мужчин, и они потеряли истинный смысл от частого употребления. Поэтому скажу прямо: Мэгги, выходи за меня замуж. Стань моей баронессой и навсегда покончи с прежней жизнью. Семья приходского священника в Базлхерсте, которой мы достаточно заплатили, будет только рада иметь родственные отношения с супругой лорда…
Мэгги громко рассмеялась:
– Чарлз, ты сошел с ума! Я не принадлежу к твоему обществу. Ты посмотри на меня! Я уличная девка, которую ты случайно подобрал. Бывшая воровка, певичка из варьете. Ты говоришь вздор. Завтра ты опомнишься и будешь жалеть об этом глупом разговоре.
– Если ты не принадлежишь к моему обществу, то это значит, что порочно оно, а не ты, – сказал Чарлз.
– Но твоему миру безразлично это, Чарлз. В течение недели в случае удачи я буду выступать как одна из вас. Но ведь я обманщица, и реакция твоей сестры на появление в обществе Лили Барретт является достаточно ясным свидетельством того, как потом относятся к обманщицам…
– Ты самая достойная женщина, черт побери, – раздраженно сказал Чарлз.
– Я не леди, – с холодностью произнесла Мэгги. – И если ты просишь меня стать ею и постоянно играть эту роль, разве тогда я не буду обманщицей и не потеряю достоинство, о котором ты так печешься?
– Мэгги, тот факт, что ты говоришь о таких вещах, означает, что для тебя невозможно быть кем-то другим, кроме самой себя, и не важно, кого ты представляешь. – Он посмотрел на нее с нежностью. – И пожалуйста, перестань возражать. Скажи, что ты выйдешь за меня.
Мэгги смотрела на него как на сумасшедшего.
– Чарлз, Чарлз. Не настаивай. Ты будешь жалеть. Ты стараешься спасти меня, но к чему такие жертвы? Ты хочешь успокоить свою совесть?
– Конечно, нет, – ответил Чарлз. – Если бы я хотел только успокоить свою совесть, то выписал бы тебе чек на сотню или две сотни фунтов и поздравил бы себя с тем, что обеспечил тебе новую жизнь, после чего прервал бы наши отношения. Но я не собираюсь делать этого, потому что хочу, чтобы ты всегда была со мной до конца моей жизни.