В другом углу громыхал бас Роберта Ли — его ни с кем не спутаешь:
— …И когда Уилкс ему это сказал, Булл ответил ему, что все льготные пропуска ДДВ аннулируются, вот прямо с этой минуты…
Кит ухмыльнулся. Еще один эпизод нескончаемой саги. Битва управляющего вокзалом за то, чтобы ДДВ не совало свой нос в чужие дела, породила своеобразное развлечение, культивировавшееся только в Ла-ла-ландии. Известное под названием «Булл смотрит», оно состояло в бурных дебатах о том, чем кончится очередная случайная стычка между Буллом Морганом и Монтгомери Уилксом; пари заключались иногда на крупные суммы.
Кит заказал и отправил в лузу еще один шар и рассчитал следующий удар. Там, в углу, Голди Морран нахмурилась, она с головы до пят выглядела, как грозная пожилая дама с великосветскими замашками, вроде тех старух, что можно увидеть на величественной мраморной лестнице парижской «Опера» вечером перед премьерой, — разодетая в пух и прах и неодобрительно взирающая свысока вдоль своего длинного, тонкого носа, как у русских аристократок. Даже прическа — в точности тот оттенок фиолетового цвета, который у Кита ассоциировался с учительницами английского языка седьмых классов и стареющими герцогинями, — вносила свой вклад в этот образ.
Голди проследила взглядом прямую, по которой был направлен кий Кита, и фыркнула.
— Так и знала, что мне придется пожалеть об этой партии. Уж больно тебе везет. Кит хмыкнул:
— Везение, дорогая Голди, это то, что мы делаем сами. — Следующий шар, заказанный им, с мелодичным стуком упал в дальнюю угловую лузу. — Что ты наверняка знаешь лучше, чем кто-либо другой.
Она лишь улыбнулась в ответ, той едва заметной, хищной улыбкой, что могла насмерть перепугать любого, кто ее хорошо знал. Кит усилием воли подавил позыв оглянуться и посмотреть, не собирается ли кто-нибудь всадить ему нож в спину. Он рассчитал следующий удар и уже приготовился сделать его, когда с порога раздался голос Роберта Ли:
— А-а, Кит, вот ты где.
Антиквар Ла-ла-ландии, его старый друг, не мог не знать, что прерывать игру ради чего-нибудь менее важного, чем крупномасштабная катастрофа, считалось верхом неприличия. Особенно когда противником была Голди Морран. Игра с Голди требовала предельной сосредоточенности, если ты хотел выйти из бильярдной в той рубашке, в которой вошел. На мгновение в голове Кита промелькнули видения толпы самураев Токугавы, ринувшихся через Японские Врата в главный вестибюль «Нового Эдо», требуя размещения в номерах.
— Что стряслось?
Роберт прислонился к дверному косяку и стал рассеянно разглядывать собственные ногти.