Мне говорили, что у меня красивые глаза, и, пожалуй, это единственное, что есть в моей внешности красивого. И то не всегда. Считается, что они зеленые, хотя я этого никогда не замечала.
Я, конечно, расстраивалась по поводу своей внешности, но не сильно. Во-первых, такой я была всегда, то есть не вдруг облысела после болезни или покрылась коростой. Так что я привыкла к своей некрасивости.
Во-вторых, вы не поверите, но вниманием лиц противоположного пола я в школе не была обделена. И вот тут-то начались неприятности. Пока бегали на каток, ездили купаться в Озерки большой компанией и готовились к контрольным по математике, все было прекрасно. Но как только мальчишки подросли и школьные компании начали разбиваться на парочки, все и случилось.
Я не могла находиться с мальчиками рядом. Да что там, я и на вечеринках старалась уклониться от медленного танца, когда двое топчутся на месте, тесно прижавшись друг к другу. Пару раз меня пытались проводить. Но когда в подъезде Витька Малофеев вдруг прижал меня к себе и попытался поцеловать, я ощутила такое отвращение и страх, что, не помня себя, оттолкнула его и бросилась вверх по лестнице.
Все ожило, и ночью мне снова приснился забытый кошмар. Тяжело навалившееся тело мужчины, его руки у меня на горле, учащенное дыхание и этот запах…
Сами понимаете, при таком раскладе никакого интереса к мальчикам я не испытывала. Надо сказать, они это быстро поняли и ни на чем не настаивали — я ведь не писаная красавица.
Так что моя внешность не доставляла мне особых огорчений, поскольку привлекать ею мужчин я вовсе не собиралась. Ну, в зеркало на себя смотреть противно — так привыкнуть ко всему можно…
В нашей семье всю красоту забрала сестра. И пользовалась ею вовсю.
Бурный роман с начальником закончился скандалом — кто-то позвонил его жене, та, надо полагать, устроила своему муженьку небольшой такой ад в отдельно взятой трехкомнатной квартире, после чего сестру выгнали с работы. Сашке-то все это было по барабану, она только обрадовалась, что не нужно больше рано вставать и тащиться на эту каторгу, но мать очень рассердилась, поскольку у нее испортились отношения с руководством фирмы. Поэтому она дала Сашке денег на курсы и велела приобретать профессию. Сашка долго тянула резину и наконец выбрала курсы кассиров.
Ее с охотой взяли на работу в магазин, а через месяц повесили крупную недостачу, так что матери пришлось выплачивать, поскольку я в то время еще училась на втором курсе и денег в дом не приносила. Сейчас я понимаю, как маме было тогда тяжело — старшая дочка лентяйка, младшая — дурнушка, да еще малышку посадили на шею.