Я вкатила столик внутрь, убедилась, что в туалете никого нет, и выпустила Антона Степановича наружу.
Выбравшись из столика, он огляделся и побагровел:
— Куда ты меня привезла? Это ведь женский туалет! Ты надо мной просто издеваешься!
— А чего вы хотели? Чтобы я таскала вас с этажа на этаж по лестнице или вызывала лифт? На этом этаже мужского нет! И вообще — хватит привередничать!
Мне действительно осточертели его бесконечные капризы, так что буквально подмывало послать бывшего шефа к черту… однако я вспомнила вчерашнюю сцену в его кабинете, осознала, что он страдает фактически за меня, и я уже хотела извиниться, но он тоже, наверное, понял, что позволил себе лишнее, пробурчал что-то примирительное и скрылся в кабинке.
Я встала перед зеркалом, как говорят, на стреме, и от нечего делать оглядела свое лицо.
Как ни странно, выглядела я довольно неплохо: в глазах появился блеск, на щеках играл румянец… похоже, что стрессы двух последних дней действовали на меня благотворно.
Однако обстановка была нервной. Я покосилась на кабинку и уже хотела поторопить Мельникова, как вдруг дверь туалета открылась и в него вошла Лена Андросова.
Я вздрогнула и, чтобы предупредить Антона Степановича, запела первое, что пришло в голову.
Это оказалась песенка из детской передачи «Спокойной ночи, малыши».
— Спят усталые игрушки… — пропела я как можно громче.
Андросова посмотрела на меня с ужасом.
— Жень, ты чего? Тебе плохо? Это на тебя так смерть начальника повлияла?
— Да нет, мне хорошо. — Я широко улыбнулась и продолжила: — Книжки спят!
Андросова на всякий случай отступила к двери.
— Ты извини, — проговорила она, вглядываясь в мое лицо. — Если ты тут… того… нюхаешь чего или колешься… так я про это ничего знать не хочу!
— Да ты не бойся. — Я улыбнулась еще шире. — Мне врач велел петь для укрепления легких, вот я и пою, пока никто меня не слышит! Одеяла и подушки ждут ребят…
— Ну ладно, я тогда в другой туалет пойду! — И испуганная Ленка вылетела в коридор.
— Можете выходить! — окликнула я Антона Степановича.
Он тут же выбрался из кабинки и спросил:
— Что это было?
— Это вы о чем?
— Ну, вот это… спят усталые игрушки…
— Ну, вы же велели мне петь в случае опасности!
— Да, но ведь не это! Я предлагал вам петь арию Лизы из оперы «Пиковая дама»…
— А что, вы думаете, это выглядело бы менее глупо?
На самом деле я просто не помню эту арию, но не обязательно же ему в этом признаваться!
— Давайте, скорее залезайте в стол, а то как бы еще кто-нибудь не пришел, пока мы тут обсуждаем ваши музыкальные пристрастия!
Он тяжело закряхтел и полез обратно.