Мысли сержанта вернулись от неопределенного будущего к настоящему. Что делать дальше?
Макгилл понимал, что после того, как он заглушил двигатели, снова запустить их можно будет с помощью бортовой вспомогательной силовой установки, но он не знал, как ею пользоваться. Можно с помощью аэродромной установки, которую надо будет доставить к самолету на автомобиле. Но поскольку нет пилотов, которые могли бы запустить двигатели и отвести авиалайнер с посадочной полосы, то сейчас требуется тягач, который уберет самолет с полосы и доставит в безопасное место. Подальше от глаз любопытной публики и журналистов. Макгилл поднес рацию к противогазу:
– Спасатель-один, это Спасатель – восемь один.
Он едва расслышал ответ Сорентино.
– Слушаю, прием.
– Срочно пришлите сюда тягач компании «Транс-континенталь». Как поняли?
– Понял. Прислать тягач. Что там случилось?
– Выполняйте. Конец связи.
Макгилл покинул кабину, быстро прошел через салон, спустился по винтовой лестнице на нижнюю палубу и открыл вторую дверь, расположенную напротив той, через которую он попал на борт самолета. Затем раздвинул шторы пассажирского салона и оглядел длинный широкий отсек. Лицом к нему сидели сотни людей, все они были неподвижны, и эта сцена напоминала фотографию. Макгилл подождал в надежде, что кто-то пошевелится или издаст звук. Никакого движения, никакой реакции на его присутствие. Повернувшись, Макгилл пересек тамбур и раздвинул шторы салона первого класса. Он быстро прошел по салону, дотронувшись по пути до нескольких лиц и даже потормошив несколько человек. Нет, эти люди не подавали никаких признаков жизни. В голову сержанта пришла совершенно неуместная в этой ситуации мысль: а ведь билет от Парижа до Нью-Йорка в салоне первого класса стоит около десяти тысяч долларов. Господи, да какое это имеет значение? Все дышали одним воздухом, и теперь пассажиры первого класса так же мертвы, как и обитатели пассажирского салона.
Быстро покинув салон первого класса, Макгилл вернулся в тамбур, где находились кухня, винтовая лестница и две открытых двери. Подойдя к одной из дверей, Макгилл стащил противогаз.
Сорентино, стоявший на подножке машины, увидел его и крикнул:
– Ну что там?
Макгилл глубоко вздохнул и крикнул в ответ:
– Плохо. Очень плохо.
Сорентино никогда не видел босса в таком состоянии, и он предположил, что «очень плохо» означает самое худшее.
– Свяжись с Центром управления воздушным движением, – приказал Макгилл. – Передай, что на борту рейса один семь пять все мертвы. Предположительно, отравляющий газ...