Помолчав, Сузи сказала:
– Мой отец придерживается мнения, что в настоящее время Израиль является расистским обществом.
– Так считают юнцы. У них есть кое-какие основания. Если…
Она в ожидании смотрела на него.
– Если у нас с тобой будет ребенок, его откажутся записывать евреем. Он будет гражданином второго сорта. Но не думаю, что это положение вещей будет длиться вечно. Сейчас религиозные фанатики обладают определенным весом в правительстве, что неизбежно: сионизм все-таки религиозное движение. По мере возмужания и становления нации, это будет отходить на второй план. Да, расовые законы уже несут в себе противоречия. Мы боремся с ними и, в конце концов, мы победим.
Сидя у окна ресторана и вспоминая это утро, он понял, что хочет видеть рядом с собой Сузи всю жизнь, и стал думать, что делать, если Сузи откажется последовать за ним на его родину, в его страну. Что же ему тогда выбрать, Израиль или Сузи? Он не знал.
Он наблюдал за улицей. Была типичная июньская погода: постоянные дожди с порывами холодного ветра. Неизменные красные автобусы и черные машины сновали взад и вперед по улице, пробираясь сквозь дождевые завесы и разбрызгивая лужи на мостовой. Его страна, его женщина; может, он обретет их обеих.
«Я должен наконец быть счастлив».
К кафе на другой стороне улицы подъехала машина, и Дикштейн напрягся: прислонившись к окну, он сквозь завесу дождя старался разглядеть пассажиров. Узнал грузную фигуру Пьера Борга в коротком темном плаще и мягкой фетровой шляпе, когда тот вылезал из машины. Второго мужчину, который расплачивался с водителем, Нат не знал. Пара вошла в кафе. Дикштейн осмотрел улицу с обеих сторон.
Серый «Марк-II Ягуар» остановился у двойной желтой линии в пятидесяти ярдах от кафе. Развернувшись, он подал задом на боковую улицу, где и остановился на углу так, чтобы его нельзя было увидеть из кафе. Пассажир вышел и направился к нему.
Оставив столик, Дикштейн пошел к телефонному аппарату в холле ресторана. Он по-прежнему не упускал из виду кафе напротив, набирая его номер.
– Да?
– Будьте любезны, не могу ли я переговорить с Биллом?
– Билл? Не знаю такого.
– Не могли бы вы спросить?
– Конечно. Есть тут кто-нибудь, кого зовут Биллом? – Пауза. – Да, он идет.
Через мгновение Дикштейн услышал голос Борга.
– Что это за тип с вами?
– Глава нашего лондонского отделения. Можно ли ему доверять, по твоему мнению?
Дикштейн пропустил мимо ушей сарказм.
– Один из вас привел хвост. Два человека в сером «Ягуаре».
– Мы их видели.
– Оторвитесь от них.
– Конечно. Слушай, ты знаешь этот город – как это получше сделать?