Если убрать Эллиса, Жан-Пьер сможет заняться Масудом.
Когда они к полудню приблизились к Астане, он думал, будет ли трудно сделать этот укол. Сама мысль о том, чтобы убить своего пациента, была настолько чудовищной, что он сам не знал, как отреагирует на все это. Конечно, он видел, как пациенты умирают, но даже тогда он был полон сожаления, что не в состоянии спасти их. Когда Эллис, беспомощный, будет лежать перед ним, а у него в руке будет шприц, будут ли его мучить сомнения, как Макбета, или дрожь сомнения, как Раскольникова в «Преступлении и наказании»?
Они прошли через Сангану, где было кладбище и песчаный пляж, затем по дороге вокруг поворота реки. Впереди были поля и группа домиков выше на склоне. Через минуту-другую по полям к ним приблизился мальчик одиннадцати-двенадцати лет и повел не в селение на горе, а к большому дому на краю поля.
Но все равно Жан-Пьер не испытывал ни сомнений, ни колебаний, лишь тревожное ожидание, будто через час ему предстоял важный экзамен.
Он снял сумку с медикаментами с лошади, отдал поводья мальчику и вошел во двор фермерского дома.
Там было около двадцати партизан, рассеянных по двору, сидящих на корточках, глядя в пространство и ожидая с первобытным терпением, свойственным местным жителям. Оглядевшись, Жан-Пьер увидел, что Масуда здесь не было, но зато были двое его ближайших помощников. Эллис лежал в тени в углу двора на одеяле.
Жан-Пьер опустился на колени рядом с ним. Эллис, несомненно, страдал. Засевшая пуля причиняла боль. Он лежал на животе. Его лицо было напряжено, зубы сжаты. Он был бледен, а на лбу выступил пот, дыхание было хриплым.
– Больно? – спросил Жан-Пьер по-английски.
– Еще бы! – и Эллис выругался сквозь зубы.
Жан-Пьер отвернул простыню. Партизаны разрезали его одежду и наложили на рану подобие повязки. Жан-Пьер снял повязку. Он сразу увидел, что рана несерьезна. Эллис потерял много крови, и пуля, все еще сидевшая в мышце, причиняла адскую боль, но она располагалась далеко от костей или крупных кровеносных сосудов – она заживет быстро.
«Нет, – напомнил себе Жан-Пьер, – она вообще не заживет».
– Вначале я введу вам кое-что для облегчения боли, – сказал он.
– Да, пожалуйста, – лихорадочно проговорил Эллис.
Жан-Пьер отодвинул вверх одеяло. На спине у Эллиса был огромный шрам в форме креста. Жан-Пьер удивился, откуда он мог появиться.
«Я никогда этого не узнаю», – подумал он.
Он открыл свою медицинскую сумку. «Теперь я собираюсь убить Эллиса, – подумал он. – Я никогда еще никого не убивал, даже случайно. Что это такое – стать убийцей? Люди делают это каждый день во всем мире, мужчины убивают жен, женщины – своих детей, убийцы – политиков, грабители – хозяев дома, палачи – убийц». Достав большой шприц, он начал набирать в него дигитоксин, препарат находился в маленьких ампулах, и ему пришлось опорожнить четыре ампулы, чтобы получить летальную дозу.